Прохожу на кухню и наливаю себе стакан гранатового сока. Во рту пересохло от собственных мыслей. Жадно выпиваю его, наслаждаясь послевкусием. Обнимаю свои плечи, чувствуя озноб, и тут же возвращаюсь в комнату, чтобы накрыть Василису одеялом.

Сама ложусь, продолжая думать о Жене.

Как я буду без него?

Что мне делать?

– Ма, ты спишь?
– Василиска забирается на меня сверху, садится на мой живот, будто на коня, и кладёт тёплые ладони мне на лоб.
– Плосыпайся, мамочка!

– Доброе утро, котёнок!
– обнимаю малышку, сладко зевая.

– Я голодная, мам.

После завтрака дочка помогает мне собрать вещи. Женя написал СМС, что квартиру освободил, и мы смело можем возвращаться домой.

Он будет приходить к малышке. Это плюс - буду видеть его часто. Может, лёд в его сердце треснет и он смягчится, когда увидит, что Стрельцов не принимает в моей жизни никакого участия. И я буду упорно вдалбливать ему информацию, что меня подставили, оклеветали.

На мгновение застываю перед собранным чемоданом, сердце падает в пятки.

Что было бы, если бы Дима не решился на этот опрометчивый шаг? Если бы он не предоставил моему мужу ложную информацию и не опорочил меня?

Сдалась бы я?

Подпустила бы к себе Стрельцова добровольно?

Меня так сильно крыло от него, когда мы встретились в конце весны, что вспомнить страшно! Я же с ума сходила, думая о нём! И даже ответила на поцелуй.

Если бы Дима не остановился в тот вечер, произошло ли что-то большее, или мой мозг всё же дал сигнал, что я поступаю не правильно?

Мне нет оправдания.

Я накосячила. Совершила страшную ошибку, за которую сейчас расплачиваюсь. Я знаю, что заслужила всё, что происходит.

Я дала бывшему право думать, что ещё что-то к нему чувствую. Поддалась порочным желаниям и ярким воспоминаниям, ожившим и заставившим мой мир перевернуться и рассыпаться, как частички пазла.

Но теперь, когда я точно разобралась в себе и своих истинных чувствах, как мне собрать картинку обратно? Как склеить эти детали пазла намертво, чтобы больше не страдать?

– Ма, поехали?
– Вася вырывает меня из собственных тягучих мыслей, и я украдкой смахиваю катящуюся по щеке слезу.

– Да, милая. Поехали.

В одной руке чемодан, в другой - тёплая ладошка рыжеволосой малышки. Василиса радостная и довольная, а я в замешательстве.

Выходим на улицу, и я спотыкаюсь взглядом о тачку Стрельцова.

Да сколько можно!

Это просто невыносимо!

Как маньяк какой-то, одержимый ублюдок.

Чего он добивается?

– Привет!
– машет рукой и вытаскивает из салона своей машины огромный букет цветов.

Идёт в нашу сторону, а я лишь крепче сжимаю ручку дочери.

– Куда это вы собрались?
– тёмный блеск в его глазах ничего хорошего не сулит.

– Домой. К папе!
– сообщает ему Василиса, и я покрываюсь нервными мурашками, почти болезненными.

– К папе?
– Дима заглядывает в мои глаза с негодованием.

В его зрачках будто взрывается ненависть, тёмные глаза чернеют, наливаясь яростью и отчаянной жаждой мести.

– Вы помирились?
– Стрельцов говорит тихо, сквозь зубы.

Замечаю, как пальцы его свободной руки сжимаются в кулаки.

– Нет, - напуганно шепчу я.
– Женя решил оставить квартиру мне и дочери.

Дима разжимает пальцы и протягивает букет.

– Это для самой красивой мамочки на свете!
– улыбается, изменившись в лице.
– А это...
– вновь ныряет корпусом в свою машину и вытаскивает из салона розовый самокат.
– ... А это для очаровательной маленькой принцессы!

– Самокат!
– заворожённо шепчет Василиса, расширив глаза восхищённо.

– Дим, зачем ты это делаешь?

– Василис, тебе нравится?
– не обращая внимания на мой беспокойный шёпот, мило беседует с малышкой.

– Нлавится!

– Так бери! Он теперь твой!

Дочка отцепляется от моей руки и смело проходит к розовому подарку, забирается на него.

– Ты умеешь кататься?
– Дима везёт её по парковке, придерживая за талию.

А я стою в стороне, боясь пошевелится. Устроить скандал и сбежать не могу, у Стрельцова может быть неадекватная реакция. Не хочу, чтобы дочка испугалась. Она и так в последнее время пережила слишком много стрессовых моментов, чего только наш побег от Анастасии Сергеевны стоит!