Кир рассмеялся.

— Даже так?

Она кивнула:

— Обычно мы не вмешиваемся в дела друг друга. Но… следовало убедиться.

— И? Не интервенция всему виной?

— Нет.

— И… раз уж об этом зашла речь, тогда в кафе…

— Ард переживет, — произнесла она уверенно. — Сам ведь виноват: нельзя решать за других.

— Наверное.

Эльдин улыбнулась, и цветы на растущем в кадке поблизости серебрянолистном кусте потянулись к ней.

— Мне странно, что в рассказанном тобой плане не нашлось место прайдам. Мы ведь не желаем войны.

— По Альтерам не скажешь, — заметил Кир.

— Считай их самыми нелояльными из нас, тем паче, это правда. К тому же их не так сложно замирить.

— Точно?

Она кивнула.

— А силу ваших прайдов несложно сломить, если бросить на них людскую толпу вроде недавних нациков.

Эльдин прошипела нечто неясное и прикрыла веки.

— Скверно, — подытожил Кир в третий раз, и она кивнула.

Створка лифта отъехала в сторону и на нижней площадке появился Ард. Кир собирался махнуть ему, привлекая внимание, но Эльдин потянулась через стол и накрыла ладонью его руку. По всему телу немедленно прокатилась теплая волна.

— Кирилл… — осталось неясно проговорила ли она или достучалась до Кира мысленно. Тот замер, словно кролик перед удавом. Звуки растянулись, голос упал до шелестящего шепота: — Не вмешивайся, прошу.

Рядом с Ардом встал светловолосый изящный азиат: не Ви-И-рс, а другой.

— И что же здесь намечается?

— Замирение прайда Альтер. Думаю, хоть какую-то информацию мы от них получим непременно.

Прежде, чем Кир успел задать вопрос, все стало ясно и так. Потому что Ард принялся меняться. Движения приобрели особую фангскую плавность. Скользящим шагом, доступным только этим созданиям, стремительно он прошел в центр арены. Грациозно, словно большая хищная кошка, повернулся к нему навстречу Альтер. Опасность читалась в каждом жесте, повороте головы, напряженной спине.

— Это верно, что для человека поймать взгляд фанга, находящегося в боевой форме, не просто неприятно, а страшно до ужаса? — поинтересовалась Эльдин, видимо, стремясь отвлечь.

— Только вначале, — ответил Кир. — Я, когда увидел впервые, не помня себя, рванул километра на два и очнулся не сразу.

— А сейчас? Мне не придется бежать за тобой?

— Вряд ли, — отозвался Кир, зевнул и отхлебнул кофе. Он не желал признаваться, но разыгравшееся перед ним представление выглядело красиво, отнюдь не пугающе. — Гранд Альтер не возмутится присутствию зрителей на дуэли?

— Нет. Он бьется за своего грана и за свободу поступать так, как сочтет нужным.

— То есть, если выиграет?..

— Заявит о принятии стороны претендента во всеуслышание, вернет себе Ви-И-рса и позовет примкнуть к своему прайду всех наших гранов.

— После чего все прочие гранды обязаны будут высказаться и тоже выбрать сторону?

— Мы не вассалы, — напомнила Эльдин.

— А вот неплохо, если бы хоть кто-нибудь поразмыслил о том, что иногда нужно ими становиться! — прорычал Кир. — Уж больно поганая альтернатива просматривается, не находишь? Не лучше ли засунуть свою независимость в задницу и защищать того, кто обеспечил мир?!

— Как он и дальше сможет его обеспечивать, если останется Арх-Ри только благодаря поддержке прайдов? — поинтересовалась Эльдин.

Кир выругался. Найти ответ быстро он не сумел, потому признался:

— Не знаю. У людей с этим гораздо проще.

— Вы живете стаями и, соответственно, поддерживаете стайный образ жизни и мысли: право и правда большинства. Даже те, кто называют себя индивидуалистами, все равно обращают внимание на общественное мнение, часто, чтобы сразу идти против него, не раздумывая над своим отношением и выбором. Вы выдумали демократию, но сколько бы она ни существовала, столько отдельные группки рвачей грызутся за власть, полагая своих якобы избирателей быдлом. У нас иначе.

— Ой ли, — усомнился Кир.

— Мы — одиночки с примкнувшими к ним соплеменниками либо просто одиночки. Причем, сила прайдов зависит от грандов напрямую. Допустим, поспорили два прайда с одинаковыми по силе грандами, но в один входит десяток гранов, а в другой — сотня. Если они схлестнутся, кто победит?

— Сотня, разумеется: попросту задавят числом, — сказал Кир. — Это логично. Вот только предчувствую я подвох.

— И правильно, — усмехнулась Эльдин. — Потому что они будут равны по силе, и десяток вполне сумеет сдерживать сотню. И более того, Кирилл, гибель грана будет означать усиление оставшихся в живых. В прошлом граны становились грандами, выжив в подобных мясорубках. Однако сейчас от войн прайдов отказались: проще грандам решить все между собой.

— Не знал.

— Потому никто не стремится повышать численность прайда до сотен, тысяч, миллионов гранов. Смысла в том нет.

— Но тогда, по идее, все граны одинаковы?

Она покачала головой.

— Кроме возможностей, ведь есть умения и опыт, Кирилл. У вас, людей, именно они многое решают, так отчего у нас должно быть иначе?

— Действительно, — признал Кир. — Я даже согласен, что наша демократия — туфта полная. Но у вас рулит право сильного. Думаешь это лучше?

— Скажем так, у нас рулят индивидуальные особенности, которые как дают преимущества, так и накладывают ответственность. На мне прайд, я отдаю приказы, не раздумывая об одобрениях и понимании кого бы то ни было. Но не потому, что я родилась в семье грандов. Прайд не наследуют, у нас имущественного права нет вовсе, Кирилл. Пока я достаточно умна и сильна, за мной идут граны. Они позволяют мне решать за себя, а я, в свою очередь, подпитываю их ментально и помогаю, как недавно Ки-И-асу. Вот и все. Если некто хочет претендовать, скажем, на это здание, он волен бросить мне вызов. Если он проиграет, я в который раз докажу, что граны прайда Ферн сделали правильный выбор. А вот если выиграет… Тогда каждый гран сам решит: остаться со мной и уйти или пополнить прайд победителя и остаться здесь. Когда я проиграю, но не раньше!