Я делаю несколько импульсивных шагов к ней. Снимаю сумку с плеча.

– Не отпущу.

Костя был прав. У меня два выбора. Оставить ее в покое, или разобраться со всем и сделать своей. Очевидно, покоя ей не светит. Я слишком слаб для этого. Не могу отпустить.

– Это не тебе решать. Сумку отдай.

– Нет. Я не дам тебе сбежать в очередной раз.

– Всё, Марк. Не надо. Всё кончено. Мне не стоило приезжать. Ты сам всё сказал, там, в конюшне, и ты прав. Я не твоя.

Каждое её слово как удар розгами.

– Нет, - рявкаю, - я не позволю тебе снова выебать мне мозг и оставить топить горечь внутри в алкоголе. Чувствуя себя раздавленным и преданным. Был, делал, не понравилось. На этот раз все будет по-другому.

– Не будет, - горько хмыкает, качая головой.
– Разница будет лишь в том, что на этот раз все окончательно. Это давно нужно было прекратить.

– Ты меня любишь?
– всматриваюсь пытливо в ее глаза.

Взгляд забегал по моему лицу. Нервничает. Мнется.

– Это не важно, - облизывает губы, качая головой.

– Важно. По крайней мере тебе хватает духу не врать мне в лицо.

– Я никогда не врала тебе.

– Да? И если бы тебя не увидели, ты бы рассказала?
– продолжаю допытываться до истины.

Кривится. Вздыхает. Присаживается на мою кровать, уставившись в стену, и обхватывает локти ладонями. Молчит, но язык тела говорит за нее.

Жалеет о содеянном? Но нахрена тогда?..

Вспоминаю слово, которое сорвалось с её уст раньше.

Противно.

Оно нас объединяет. Мне тоже противно. Мне противно даже думать о том, что кто-то ее касался. Что кто-то был там, где должен быть только я. В ней. С ней. Но она-то куда полезла, если даже удовольствия от этого не получила? Настолько беспечная, тупая, хотела острых ощущений? Меня было мало? У меня миллиард вопросов, а она замкнулась в себе и явно не собирается отвечать.

??????????????????????????

Я медленно присаживаюсь на пол напротив неё и сверлю её взглядом.

– Чего ты добиваешься?
– спрашивает устало.

– Правды, - отвечаю.

– Она тебе не понравится.

– А ты попробуй.

– Правда в том, что нам не стоило и начинать. Тратить время друг друга. Это ни к чему не привело.

– То есть я просто тратил твое время?
– вскидываю бровь холодно.

Себе повторяю как мантру: не поддаваться эмоциям. Она манипулятор. Хороший, превосходный. Такой, что мне и не снилось. И сейчас она тащит меня в ад. Но она ничего не делает без цели и без своей выгоды. Значит, она тащит меня туда специально, чтоб вскипев от её слов я пропустил слона в комнате. Но не в этот раз.

– Марк, что ты хочешь услышать от меня, чтоб это прекратилось и я смогла уехать? Что наши отношения были ошибкой? Они были. Этого недостаточно, чтоб откопать чувство собственного достоинства и вышвырнуть меня из своего дома?

– Я не дам тебе того, что ты хочешь, - жму плечами.

– Как и я тебе. Из песни слов не выкинешь. Я изменила тебе с другим. Зачем тебе такая девушка? Не разумнее было бы найти новую? Чистую, милую, вроде сестренки, достойную тебя.

– Ты, значит, меня не достойна?
– скольжу по ее лицу взглядом.

– Этого я не сказала.

Сказала. И теперь бесишься, что я научился отделять шелуху от того, что правда важно.

– Я тоже переспал с другой. С двумя. Пъедестал подо мной по швам не трещит, Коша?

Во взгляде, который она бросила на меня, блеснули молнии. Задел живой оголенный нерв. Ревнует. Всегда ревновала, как бешенная.

– Что, объявим что мы квиты, и забудем?
– усмехается ядовито, всем видом показывая, что это не вариант.

Мои ладони тянутся вперед, к её ступням. Беру ее ноги в руки и ставлю на свои ноги. Чувствую привычный ток от ее прикосновения. Вижу, как она едва заметно скривилась, тоже почувствовав то же, что и я.

– Я тебя не отпущу, - повторяю в очередной раз решение, которое принял окончательно.
– Я люблю тебя.

– Не надо, - качает головой.

Мой палец скользит по ее коже, поглаживая ледяную ступню. Лягушка, а не баба. На улице жарища, я горячий, а она опять босая и опять с ледяными ногами.

– Что не надо, котенок?

Соскальзывает с кровати, плюхнувшись на пол напротив, прожигает меня взглядом. Я тоже глаз не отвожу.

Злость прошла. Горечь осталась, и вероятно уже никогда никуда не денется. Она права, из песни слов не выкинешь. Это останется с нами, и нам придется жить дальше и скакать от того, что имеем. Но точно так же не выкинешь то, что я люблю ее от кончиков ледяных пальцев до кончиков кудрявых волос. Лиля, наверное, права. Я однолюб, как папа.

– Не надо говорить, что любишь.

– Люблю, - повторяю уверенно, - как и ты меня, сколько не выпендривалась. Я знаю теперь.

– А раньше не знал?

– Нет.

– Дурак.

– Что есть то есть, - усмехаюсь.
– Давай, иди сюда, сучка упрямая.

Тяну её за щиколотку к себе на руки. Не сопротивляется. Наконец-то. Победил. Герой.

Обнял и зарылся носом в ее кудряшки. Уткнулась носом в мое плечо и затихла. Правильно. Нечего Косте с Лилей воровать титул самой горячей пары этой богодельни. Повоюем еще.