Я неосознанно вскрикивала от каждого нового удара. Их было двое, и они явно решили не оставлять от него живого места. Я прижала ладони к губам, когда от удара амбала Костя рухнул на землю. Тот, что поменьше, тоже лежал на земле, кажется, в нокауте, и второго это сильно разозлило. Он пнул его ногой в живот и Костя глухо ухнул. Амбал мерзко оскалился, переводя взгляд с Котика на меня. Уже занес было ногу, чтоб переступить через него, как Костя сделал резкий выпад, и кулаком ударил его между ног. Амбал громко заорал и свалился на землю, скрючившись, как ребенок. А я отмерла и подлетела к Котику, помогая ему встать.

– Как ты?
– спрашиваю дрожащим голосом, - идти сможешь?

– Вперед, - выдохнул слабым голосом, и, опираясь об меня, подтолкнул нас в сторону дома.

Мы едва успели забежать за амбар, как наткнулись на Марка.

– А я вас ищу везде!
– его тон не предвещал ничего хорошего, но он быстро осекся, увидев нас поближе.

– Косте нужна помощь, - пискнула я брату и тот мигом оказался рядом.

Забрал Костю, помог ему опереться на себя, спешно потащил в сторону нашего дома, по пути задавая миллион вопросов.

– Все... потом, - хрипло прервал Кот их поток, совсем обмякая.

Я тут же подхватила его под вторую руку и мы вдвоем втащили его в гостиную, в которой столкнулись с родителями.

– А это еще что такое?
– папа посуровел мгновенно, так быстро, что я и икнуть от страха не успела.
– Что произошло?

Он помог нам уложить Котика на диван и бегло осмотрел его тело.

– Лежи, не двигайся, сынок. Маргарита, аптечку. Ту самую, - конкретизировал хмуро, и мама молча кивнула и выскочила из гостиной.

– Двое за амбаром. Обижали Лилю. Возможно, там еще...

Марк побледнел и поднял дикий взгляд на меня, а отец сосредоточенно кивнул. Обернулся, очень пугающим взглядом ощупал меня.

– Держи его голову, не давай отключаться, - бросил, и повернулся к Марку, которому молча кивнул на выход.

Они выбежали из дома.

– Мне так жаль, - всхлипнула я, как только мы с Костей остались наедине.

Он не ответил. Я не могла понять, услышал ли. И тут же вспомнила указание папы - не давать ему отключаться.

– Костенька, пожалуйста, - вместо мягкого голоса с моих губ сорвался очередной всхлип, - слушай мой голос, хорошо? Давай я тебе расскажу что-нибудь. Я бы рассказала тебе, как мне бесконечно жаль, но боюсь тебя разволновать еще сильнее. Хочешь, я тебе спою? А то ты всегда поешь, ведь так нечестно.

Я болтала всякую чушь, пока мозг лихорадчно вспоминал текст хоть одной песни. В стрессе все как стерлось из головы, было состояние полного опустошения и отупения. Заставила взять себя в руки и стала напевать что-то негромко, пока не услышала голос мамы за спиной.

– Это не помогает, Лилечка. Ты своим мурлыканием его только усыпишь. Пусти меня.

Я отодвинулась, позволяя маме занять место рядом с ним. Папа всегда хотел, чтоб мама стала медстестрой, говорил, что у нее талант лечить и забирать чужую боль. Я как никогда хотела увидеть это чудо сейчас. В детстве мама всегда нас “латала”. Обрабатывала порезы и синяки, лечила неприятные болячки. Сейчас я готова была отдать все, чтоб она забрала боль Котика.

Я так внимательно наблюдала за ней, что не слышала, как вернулись Марк с папой.

– Что там?
– спросила у них мама, не отрывая взгляд от Кости.

??????????????????????????

– Никого. Найдем. Глебу набрал, он едет, всех на уши поднял по району. Далеко не уйдут.

Папа подошел к дивану и присел рядом с мамой.

– Били профессионально, - заключил, с нескрываемой яростью проследив места синяков.
– Двое на одного, шакалы.

– Не представляю, как он выстоял и смог ее вывести, - качает головой мама, и я слышу, что ее голос дрожит.
– Один этот удар, - кивнула на синяк на груди, - и это стопроцентный нокаут. Как он встал после него?

– У меня не было выбора, тетя Маргарита, - хриплый голос Кости заставил мои глаза широко распахнуться.
– Я единственное, что стояло между ней и ними. Я не мог...

– Чшш, сладенький, - мама ласково погладила его волосы и мягко улыбнулась.
– Ты герой. Выпей это, и ты проспишь до утра как младенец. Боль уйдет.

Костя послушно выпил то, что ему было предложено, и прикрыл глаза.

В этот момент папа повернулся ко мне.

– Это я виновата, - каюсь тут же, без обиняков.
– По моей беспечности и вине все произошло. Я осознаю это и готова понести наказание.