Мне в дурку пора. В дурку прямым ходом. Я ничего не понимаю. В ушах стучит, сердце так колотится, словно сейчас припадок жахнет. Я почти не слышу, как хлопнула входная дверь. Обернулся резко, на инстинктах, почувствовав на себе взгляд. Шумно выдохнул, негромко рыкнул. Лиля красная, злая и зареванная. Смотрит обиженно, будто я ее предал. А я не могу и слова из себя выдавить. Потому что она не знает и не понимает, в каком котле я варюсь изнутри. И не поймет. Слишком добрая, светлая и неиспорченная, хоть и повзрослела, позволив себе захотеть Костю.

На кошку стараюсь не смотреть. Понимаю, что если посмотрю - понесет. А я уже достаточно отличился.

Но не удается уйти в себя.

– Ты задолжал извинения, - с нажимом говорит дрожащим голосом Лиля.

– Не надо, Лиль, - слышу голос, от одного звука которого меня подрывает.

– Какого черта ты здесь?! Что с тобой, блядь, глобально не так? Ты меня в сумасшедший дом упечь хочешь? Или в тюрьму?

Я поворачиваю полный боли взгляд к ней, а на ее лице мелькает холодная усмешка от моего последнего слова.

– Тебя все это веселит?
– мой голос срывается на тихий, угрожающий рык.

– Возьми себя в руки, Марк!
– кричит на меня сестра, услышав тональность моего голоса, - или клянусь, я сама тебе врежу не посмотрев, что ты в три раза меня больше. Прекрати эту стыдную перепалку немедленно!
– она топает ногой так по-детски, что я бы улыбнулся, если бы мог. Но гримаса застыла неизменной. Я не могу расслабить ни одну мышцу лица.

Кошка тем временем гладит мою сестренку по спине и успокаивающим, ласковым голосом, который от нее так редко можно услышать, шепчет:

– Успокойся, малыш. Не трепи себе нервы, оно того не стоит.

Я громко фыркаю.

– Конечно, не стоит. Ты под чем-то, Кать? Я понимаю, что мои нервы для тебя ничего не стоят, и вытирать об меня ноги для тебя дело привычное, но сохранять такую поразительную хладнокровность, так выбесив всех, это нужно иметь самообладание.

– Ты сам себя выбесил, - бросает мне безжалостно, пожав равнодушно плечами.
– И я не чувствую ни капли сочувствия к тебе. А Лилечка не заслужила...

– Зато я, блядь, заслужил! Все дерьмо, которым ты меня знатно кормила, я заслужил. Нормального отношения - хуй, зато мозгоебку, измены, отношения “иди сюда - пшел нахер”, все заслужил, да?!

Все. Это уже не остановить. Я выскажу ей все, пусть даже это станет последним, что я в своей жизни сделаю. Меня это все заебало!

– Лилечка, шла бы ты к себе. Тебе не стоит это слушать.

– Я не уйду, - твердо качает головой Лиля.

Не будь я на пике бешенства, я бы заметил, как озабоченно она оглянулась и бросила взгляд в окно. Но меня стелит так, что я совершенно не обратил на это внимания.

– Останься, - киваю сестре.
– Она нужна. Она подтвердит все, что я скажу, и будет исполнять роль адвоката дьявола. Она подтвердит, что я готов был с рук твоих жрать и целовать песок, по которому ты ходила. Она знает. Я говорил ей об этом. Говорил. И говорил, что тебе это на хуй не нужно! Она не верила.

– Значит она умнее, чем ты. Что, впрочем, не новость. Судя по тому, как ты себя ведешь сейчас, ваша старая глухая и слепенькая дворовая собака умнее чем ты, хотя возможно сейчас я оскорбила несчастного пса этим сравнением, и мне стыдно.

– Я тебе шею сверну, - выпалил прежде, чем подумал.

Это я тупой? Она бесит мужика, которого стелет безрассудным гневом и который себя слабо контролирует, и при этом тупой я!

– Не в мою смену, - слышу спокойный голос от двери.

Мы все трое оборачиваемся и видим вошедшего Костю.

– Котик, - облегченно выдыхает Лиля и тут же летит к нему, смачно впечатавшись в его тело.

Дурочка. Так его синяки и ребра никогда не заживут.

Костя даже не пикнул, хотя я могу представить, как это было дискомфортно. Он молча обвил сестренку сильными руками, прижал к себе и поцеловал в макушку.

– Все хорошо, - прошептал ей и подмигнул Кошке.

На ее губах появилось слабое подобие улыбки. А затем в повисшей тишине мы услышали приглушенный, но странный шум с улицы.

Я нахмурил брови и попытался подойти к окну, но внезапно путь туда мне прегородили все трое.

??????????????????????????

– Что там происходит?
– спросил недовольно, рассматривая их троих.

Костя не изменился в лице, сохранив невозмутимое выражение, Лиля резко дернула головой, качая и отрапортовав как послушный солдат:

– Все нормально.

А кошка выдала самую интересную реакцию, полубоком развернувшись к окну и пытаясь заглянуть туда.

Я вдруг четко услышал голос отца и нахмурился еще сильнее. Я знаю эту интонацию. Делаю импульсивный шаг вперед и налетаю на обеих девушек.