Мама заботливо поправляла Мише волосы и воротничок майки-поло.

– Сынок, меня тревожит твое духовное состояние. У тебя чрезмерно активизирован верхний уровень восприятия и сильно засорены нижние чакры. Если ты не против, я поговорю с гуру Марахеши, у него есть отличная духовная практика для раскрытия потенциала ума и восстановления кармического баланса.

При этом мама делала пасы руками вокруг головы сына и стряхивала кисти, как бы избавляясь от невидимого мусора.

**

На этот раз ребята встретились днем. Мише не терпелось поделиться с другом результатами своих переговоров с родителями и пожаловаться на идейные разногласия. Эндрю предложил пообщаться за игрой в гольф, и это было весьма кстати. Игра помогала отвлечься от переживаний, снизить душевное волнение.

– Я, конечно, предполагал, что между мной и родителями может возникнуть классовое непонимание, – говорил Миша, оценивая траекторию мяча после удара товарища, – но все же надеялся в глубине души на позитивный отклик. Они ведь бывшие советские люди, у обоих за спиной членство в комсомоле, а папа даже в компартии состоял. Но мама давно живет в иных мирах, готовится к следующей жизни. Она сидит в своей зоне комфорта за народный счет и не собирается ее покидать. В папиных делах она, конечно, ничего не решает. Но от нее хотелось ощутить духовную поддержку. А она меня в трансцендентную дурку решила сдать на опыты своему гуру-шарлатану, который будет мне за украденные у русского народа деньги карму чистить и чакры раскрывать.

Миша сделал удар. Удар был не очень удачным, но Мишу это не волновало.

– А что, гуру этот – реальный индус?

– Если бы. Европеец с точкой во лбу. Этот прохвост торгует опиумом для народа в индусской расфасовке, чтоб подороже втюхивать богатеньким американским бездельникам, вроде моей мамы.

– А мама у тебя действительно из русских дворян?

– Ага, как же. Дворянка из деревни Кукуево Костромской области, где деревянный туалет на улице с дыркой в полу для отправления нужд.

Миша вкратце объяснил другу особенности конструкции деревенских русских туалетов.

– Я с детства туда ходить опасался, боялся в дырку улететь. Постоянно на тропинке возле туалета какал. Помню бабушка Даша, мамина мама, вечно ругалась за это. Хорошая она была женщина, добрая, правда зрение у нее было плохое, – Миша сделал паузу, видимо, вспоминая бабушку и детство в деревне. – А зимой заглянешь в дырку, а там сталактиты какашечные растут. Красота.

На последней фразе Миша заглянул в лунку, как бы желая проверить, не растут ли там сталактиты. Эндрю машинально сделал то же самое. Сталактитов в лунке не было.

– Погоди, Майкл, а как же родовой герб, древние документы в рамках?

– Какие? А, ты про картинки? Ты заплатишь – и тебе такие сделают. Родословную нарисуют хоть от Ивана Грозного.

Далее Миша вкратце пересказал другу свой диалог с Болодиным-старшим.

– Наверное, тяжело такое слышать от отца, – с пониманием кивал головой Эндрю. – Я тоже много подобного от своего слышу, может не в таких жестких выражениях, конечно. Ну а что ты хотел? Наши папы считают, что мы бездельники и с жиру бесимся.

– С жиру, как же? Да я только за этот месяц на нервах килограмм десять сбросил, никаким спортом не занимаясь.

Следует отметить, что Миша действительно удивительно схуднул за это время.

– Вот, сам посмотри, как бока с животом ушли.

С этими словами Миша принялся задирать одежду, желая продемонстрировать изменения.

– Майкл, это не обязательно, я и так вижу, что ты похудел.

– Вот, полюбуйся, – Миша задрал майку-поло с логотипом яхт-клуба и начал похлопывать себя по животу. После чего зажал руками складки кожи на боках. – Смотри, потрогай, потрогай, не стесняйся.

Эндрю не трогал, но Мишу это не смущало.

– Почти ничего не осталось, а раньше куски сала висели, хоть картошку жарь. С другой стороны – жалко его, – продолжил парень слегка погрустневшим тоном. – Я только теперь стал понимать насколько несчастны такие люди, как мой отец, без высоких целей, без идеалов, бездарно потратившие продуктивные годы жизни на воровство и бесполезное прикарманивание народных денег, которые могли бы пойти на благо общества и страны. Эх, если бы все те деньги, что мой папаня со своими дружками-олигархами за рубеж вывел да на развитие отечества направить… – Миша мечтательно смотрел вдаль. Клюшка в его руках теперь напоминала божественный блестящий скипетр, которым громовержец энергично рассекал воздух при каждой фразе. – Это ж сколько больниц, школ, детских садов можно было построить. Как можно было русскую науку и медицину поднять, деревни газифицировать! Э-эх.

С Мишей связались папины юристы. Ему пришлось подписать разного рода бумаги, касавшиеся прав собственности, перераспределения долей и прочей чепухи.

Миша несколько раз пытался связаться с отцом, но тот не брал трубку. Парень отправлял видео- и аудиообращения через мессенджеры, писал письма по электронной почте. Он искренне пытался достучаться до папиного сердца и сознания, призывал покаяться перед самим собой и народом, начать новую жизнь, полную созидания и света. Но все было тщетно.