Услышав мои слова, Ноа затих и отвел взгляд в сторону.

— Вместе со своей спутницей ты немедленно покинешь этот дом, Ноа… Не желаю больше тебя здесь видеть! И даже не пытайся как-либо помешать исполнению приказа — поверь мне, люди Императора с легкостью найдут откуда ноги растут и превратят твою жизнь в ад…

Дабы больше ни минутой не задерживать конфликт, я со строгим взглядом указываю в сторону двери и охрана тотчас потащила отчаявшегося парня к выходу, чему тот не очень был рад и яростно сопротивлялся.

В этот момент из угла выбегает красная от слез Клара и падает передо мной на колени. Сжатые в замок руки она взвела вверх, словно в молитве.

— Нет, прошу вас, не прогоняйте его! Я сделаю все как вы просите и не буду сопротивляться, только не говорите Императору о случившемся и пощадите моего брата с подругой!

От этого поступка я опешил. Совершенно не ожидал чего-либо подобного.

Я не желал ее брату зла, но и просто так проигнорировать этот конфликт не мог, вот и выпалил на эмоциях…

Изумрудные, наполненные слезами очи настойчиво смотрели мне в глаза, словно выжидая моего решения.

В груди еще сильнее стало разрастаться чувство вины за произошедшее.

Жестом руки даю своим людям немой приказ остановиться, а сам продолжаю смотреть на перепуганную Клару.

Так и хочется прижать ее к себе, успокоить, поглаживая мягкие каштановые локоны, но я понимаю, что ничего этого не будет…

Грустно выдохнув, максимально невозмутимо оглашаю новый вердикт.

— Хорошо, прогонять их я не буду. Но они будут жить в отдельном домике у пруда, и сюда Ноа зайти сможет только после моего личного разрешения!

Клара промолчала и символично кивнула, соглашаясь на мой указ. Охрана сопроводила брата моей невесты и его спутницу в отдельный домик на заднем дворе, который когда-то использовался для жизни прислуги.

Со смертью моих родителей необходимость в нем отпала и вся прислуга поселилась здесь, да и количество ее подсократилось. Но все же я поддерживал целостность этого домика, наивно полагая, что когда-нибудь он еще пригодится.

Конечно я не преследовал цель заселять сюда гостей, но так уж вышло.

Зато вероятность того, что Ноа натворит глупостей, значительно снижалась.

Вместе со мной Клара наблюдала за переселением гостей на новое место, не проронив за это время ни слова, да и я сам не знал, как бы продолжить беседу.

Я сообщил девушке шокирующую новость, да еще и угрожать сдать в тюрьму ее брата. Какой после этого может быть мирный разговор?

Может быть мой любимый коньяк натолкнет меня на мысль?

Тихонько подхватив с полки бутылку и бокал, наполняю его напитком и залпом выпиваю половину.

— Чуть позже я объясню всю суть приказа, а пока что тебе надо отдохнуть и прийти в себя, — произнес я, не сводя взгляда с окна. — В течение дня придет портной чтобы снять мерки для платья, будь так добра его впустить. А завтра днем уже состоится брачная церемония.

Сделав шаг назад от окна, Клара стискивает зубы и выпрямляет вниз руки, которые вновь сжимались в кулаки.

Неужели она меня ударит?

— Зачем она вам, если можно просто отнять желаемое?! — процедила она, все еще проливая слезы из глаз, в которых разгоралась ненависть. — Свершите все прямо сейчас! Вы же можете!

Побалтывая в руке остатки напитка, грустно вздыхаю и качаю головой.

Объяснять сейчас причину происходящего — не самая умная идея.

— Замужество нужно не ради этого, Клара… Ты узнаешь все позже… Иди отдыхать. — отвечаю холодным тоном, не отводя взгляда от окна. Грудь жутко сводило от чувства стыда за произошедшее, но в данный момент я ничего не мог поделать…

Резко развернувшись и не проронив более ни слова, Клара прячет заплаканное лицо в ладонях и выбегает из кабинета, оставляя меня на дальнейшие размышления.

Задернув штору, отхожу от окна и вновь сажусь за стол, чтобы привести все в порядок после разговора с обозлившимся будущим родственником…

С момента поражения проклятием я видел разные реакции на указ Императора, но сегодняшняя произвела на меня наибольшее впечатление. Сам того не ведая, я похоже начинаю испытывать чувства к Кларе, и из-за этого видеть ее слезы мне еще больнее. Но куда страшнее осознавать тот факт, что ради своего народа я буду вынужден отнять жизнь той, что впервые за столько лет мне неравнодушна…