— Подарок отца на выпускной, — подтверждает мои мысли брюнет. Выпускает мою руку из своего захвата, затем достаёт из кармана ключи и нажимает на кнопку брелка, открывая машину. Обходит её и распахивает дверь с пассажирской стороны. — Прошу. — Кивает мне приглашающим жестом. — Только не привыкай.

Я неловко мнусь на месте, сомневаясь, стоит ли садиться в машину к своему злейшему врагу. Но перед глазами проносится картина, где этот «злейший враг» спасает меня от дворовой шпаны. Чаша весов перевешивает в пользу брюнета. Я решительно шагаю вперёд, и осторожно усаживаюсь внутрь Порше, стараясь ничего не задеть и не поцарапать.

Глеб, замечая это, давится смешком, но ничего не говорит. Обходит машину и садится на водительское место. В то время как я прижимаю сумку к груди в защитном жесте и прячу нос в вороте джинсовки.

Последнее, что мне сейчас хочется — общаться с Соколовским. Особенно после того, что произошло возле университета. Особенно ощущая, как после слёз моё лицо горит и, вероятно, некрасиво распухает, отекая. Особенно, чувствуя на себе его тяжёлый взгляд.

Порше мягко урчит, заводясь. Глеб трогается с места и на удивление профессионально выруливает с парковки на проезжую часть. Пока наблюдаю за проезжающими машинами через лобовое стекло, успеваю удивиться тому, насколько аккуратно водит Соколовский. Мне почему-то казалось, что он будет гонять, как долбанный шумахер.

— Долго будешь прятаться? — Подначивает парень, и тянется, включая магнитолу. По салону разливается тихая, ненавязчивая музыка в стиле «wave».

На улице окончательно вечереет. Вдоль трассы загораются огни, освещая нам путь. Мне не хочется отвечать, поэтому я делаю вид, что уснула. А сама, прячась за волосами, украдкой наблюдаю за мелькающими мимо неоновыми вывесками и огнями ночного города.

Глебу нельзя отвлекаться от дороги, потому что вечером очень оживлённое движение, как оказалось, поэтому он лишь шумно вдыхает и выдыхает, так и не дождавшись ответа.

Едем мы, по моим ощущениям, долго. Всё из-за пробки на съезде с главной трассы. В ней мы простояли, минимум, полчаса. За которые я и вправду успела задремать. Прошлой ночью плохо спалось из-за всего того, что случилось, и поэтому усталость внесла свои коррективы в моё состояние.

— Приехали, — басит парень.

Голос вырывает из дрёмы. Я пугаюсь и роняю сумку, не сразу понимая, где и с кем нахожусь. Проснувшийся мозг быстро подкидывает мне картинки-воспоминания, которые восстанавливают события.

— Уже?

Оглядываюсь. Глеб каким-то чудом умудрился заехать прямо во двор. К самому подъезду.

— Не «уже», — кривится мажор, — а только! Ну, и пробки были на пути в ваше захолустье. Да я на бензин потратил больше, чем если бы дал тебе денег на такси.

— Так дал бы на такси, я не просила везти меня, — огрызаюсь я и сильно сжимаю веки. Они болят после слёз, да и лицо горит. Надо умыться холодной водой.

Я смотрю на парня. Его желваки играют, губы сжаты в тонкую линию. Руки с силой впиваются в руль. Так, что видна каждая костяшка, несмотря на то, что в салоне света недостаточно.

— Не за что, — выплёвывает брюнет.

А затем нагибается в мою сторону, поднимает упавшую на пол сумку и ставит мне её колени. Я в последний момент успеваю вжаться в кресло, чтобы он не коснулся меня. Но мажор не спешит отстраняться. Вместо этого он яростно обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на него.

— Так сложно сказать спасибо?

Я смотрю в его злые глаза, и мне становится страшно. Хоть его пальцы не причиняют боли, но они жгут в том месте, где касаются кожи.

— Ты первый начал, — зачем-то оправдываюсь я, пытаясь отстраниться. Но Соколовский не даёт мне этого сделать.

— Почему ты такая… — С запалом начинает он, и запинается на долю секунды, подбирая подходящее слово.

— Какая?

— Такая! — Словно не найдя подходящего эпитета, Глеб вкладывает все эмоции, бурлящие внутри него, в ответ.

— Какая?! — Требовательно переспрашиваю я, забывая про страх перед ним.

Золотистый взгляд мечется по моему лицу в поисках ответа, пока не застывает на губах. Он буквально прилипает к ним, не имея возможности отлипнуть. Брюнет прожигает глазами дыру в области моих губ. И их действительно начинает покалывать.

— Глеб? — Хмурюсь, вовсе теряя нить нашего спора. Суть претензий.

— М? — Заторможено переспрашивает мажор. И медленно начинает склоняться к моему лицу.

— Глеб! — Испуганно пищу я, впиваясь пальцами в мощное запястье парня. Пытаюсь оттолкнуть его, но у меня ничего не выходит. — Глеб! — Отчаянно повторяю я, когда между нашими губами остаются несколько жалких сантиметров.

Запах Соколовского окутывает меня. Проникает в нос, а затем и в лёгкие. Древесные нотки вперемешку с цитрусовыми затмевают запах, стоящий в салоне. Так приятно и маняще, что у меня возникает чуждое желание нюхать и нюхать этот запах. Склониться навстречу брюнету, уткнуться в его шею и вдохнуть неповторимый аромат ещё раз.