Шрифт:
– Давай-ка спрячем бутылку, - сердито отвечаю, подхватывая ее и делая вид, что внимательно изучаю этикетку, - а когда распить, придумаем потом.
Алекс легко соглашается, одевая футболку.
– Извини, я сниму мокрые трусы, очень холодно, - говорит запросто, и я стремительно отпрыгиваю от него, отворачиваясь. Отбегая подальше.
Он посмеивается, и что-то подсказывает мне, что уж он-то, скорее всего, не только целовался! Через минуту подходит ко мне уже полностью одетый.
Может это странно, но я действительно раньше не целовалась. Никогда. Ну, кроме простого чмока в щёчку. Непринуждённо болтая, мы идем вместе искать то место, куда спрячем бутылку.
Глава 13
Прихожу в себя на кровати, в комнате с обоями приятного кремового цвета. Катя рыдает рядом! Обнимаю ее, тихо успокаиваю.
– Ну, чего ты разволновалась?
– задаю дурацкий вопрос хриплым, чужим голосом. Не узнаю себя. Мы обе в каких-то больничных пижамах белого цвета. Когда это нас успели переодеть? Не знаю, что мне вкололи, но голова раскалывается.
– Ты сама оделась?
– Да, - она всхлипывает, и шепчет горячо, с дрожью, припав ко мне на кровать всем телом, - потом привели к тебе, кто они такие, Жень? Они сказали, что дали тебе успокоительное. Что не желают нам зла! Что все будет хорошо. Это правда, Жень?
Ну что я должна ответить ей?
Будет ли мне легче, если она тоже будет знать, что я дура, а они преступники? Если ей станет так же страшно, как и мне сейчас.
– Они сказали, что скоро отпустят нас домой, - продолжает Катя, - что донора для меня пока нет, но они дадут мне с собой лекарства вперёд на год, а там уже подойдёт наша очередь на операцию в Украине! Это правда? Какие мы по счёту в очереди? Чего ты молчишь, тебе плохо?
Да. Мне плохо.
Но я сажусь на кровати, и уже лихорадочно соображаю, просчитывая выходы, не собираясь сдаваться. До последнего.
– Нормально, Катюш! Не переживай! Что они ещё говорили? С тобой общались на русском?
Слезаю с кровати и роюсь в наших сумках.
– Да. Жека, они забрали телефоны, - растерянно говорит Катя, - сказали, здесь плохая связь, но мы можем воспользоваться городским телефоном…
Скриплю зубами, замираю. Черт, черт! Кажется, ловушка захлопнулась. Со всех сторон. Спасти нас теперь может только чудо. Интересно, сколько у меня времени?
Что вообще можно сделать в такой ситуации?
Дверь открывается и я вздрагиваю, оборачиваясь. К нам входит улыбчивая незнакомая женщина в белом халате, с подносом еды. Ставит поднос на стол.
– Добрый вечер и приятного аппетита, - говорит она, - я заберу посуду позже.
Тут же уходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мы обе игнорируем поднос, я бросаюсь к окну, а Катя - за мной. С тоской замечаю решетки на окнах. Силы вновь покидают меня. Бороться ли? Но как? Зачем?
– Почему бы им не отпустить нас, - не унимается Катя, выдергивая меня из состояния накатившей апатии, - они говорят, что подписали с тобой договор, а ты не хочешь его исполнять! Что ты подписала?
Медленно переставляя ноги, возвращаюсь в кровать.
Падаю на нее, смотрю в потолок и нет сил даже на то, чтобы поплакать. Мы пленницы здесь, мне об этом сказать ей?! И сколько, интересно, стоит моя почка на черном рынке?
– Давай поедим? А потом ты мне все расскажешь, - требует она.
Кушать я не могу и не хочу. Однако послушно встаю механической куклой и присаживаюсь за стол.
Нет. Все не то. Должен же быть хоть какой-то выход!
Я не сдамся.
Катя двигает к нам тарелки и вилки, она голодна. Что-то болтает - я не слушаю, вяло ковыряя вилкой картофельное пюре с мясной подливой и горошком. Ем, не чувствуя вкуса, понимая, что мне нужны силы. Катерина снова тормошит меня.
– Так как? Что за договор, на операцию?
– Да, - отвечаю коротко.
– Но они же не собираются меня оперировать?
– Тебя, нет, Кать, - устало потираю лоб, - пока ещё многое неясно! Давай сейчас отдохнем немножко. Мне надо подумать. Утро вечера мудренее.
– Переночуем здесь?
Мрачно усмехаюсь. Как-будто бы нам оставили выбор!
– Да, - как ни силюсь, не могу заставить себя проглотить больше ни кусочка.
Изучаю нашу комнату-палату, обнаруживаю дверь в маленький санузел-душевую. Отправляю Катю в душ и чистить зубы, а сама долго еще лежу на кровати в позе эмбриона, подтянув к себе колени.
Передохнуть не удается! Когда мы, наконец, собираемся лечь поспать, страшно вымотанные обе, к нам без стука заходит один из тех мужиков, которые скрутили меня силой перед тем как затащить сюда.
– Евгения, вы можете позвонить семье, - говорит один из них, гадко ухмыляясь. От его улыбочки у меня мороз по коже.
– Идите за мной!
– Я не хочу, - мне едва достаёт сил, чтобы произнести это. Да что они мне вкололи?!
– Быстро, - меняет он тон, - пошла за мной.
Бросаю взгляд на Катюшу и встаю, внутренне моментально мобилизуясь. Пусть теоретически, он может сделать все, что пожелает, но пусть это будет не при ней.