В доме Мастера было тихо. Тёмная ночь уложила жильцов по кроватям, и только на Окане её чары не действовали: через час после обычного времени отхода ко сну она проснулась и тихо прокралась в мастерскую. Практиковать запрещённую магию девушка могла лишь по ночам, пускай даже продуктивной практикой назвать это было сложно: из раза в раз её энергия не слушалась, бунтовала, разрушая всё, что Окане пыталась собирать по крупицам. Казалось, она бьётся об стену, но настойчивая испытательница была уверена, что даже стену можно пробить с приложением сил и времени. Правда, не приходилось бы постоянно жертвовать сном, помоги ей кто-либо с поиском информации… Раймонд наотрез отказывался искать хоть что-нибудь о запретной магии из доступных источников в школе, да и саму её он окончил год назад, отправившись работать в канцелярию. Вей помогать тоже не стала, пусть девушка и не слишком на ведьму рассчитывала. В библиотеке же (по крайней мере, в открытой её части) такой информации, само собой, не было, и потому ничего другого, кроме как из раза в раз сражаться с собственными силами, не оставалось. Окане чувствовала, что может их «продавить», ощущала власть, но в последний момент боль непременно наседала с такой силой, что девушке хотелось выть. Выть в первую очередь от обиды. В моменты горьких неудач она сидела на холодном полу мастерской, глотая горькие слёзы… За два года далеко создательница невиданных ранее вещей не продвинулась, а двигаться было надо: каждая встреча с Линой всё больше убеждала в том, что той необходимо помочь. «Лина нуждается в моей помощи» - мысленно твердила Окане, вставая и начиная по-новой. Тем не менее, совсем на месте она не остановилась, за два года найдя-таки лазейку в формуле, взаимодействие с которой однажды вылилось в шрамы; теперь те, конечно, не были видны, но девушка прекрасно о трагическом случае помнила и больше не шла напрямую. Все прочие ухищрения, однако, непременно приводили к провалу; вновь и вновь она терпела поражения, падая от боли. Проскальзывали даже мысли о том, чтобы просто-напросто разрушить эксперимент, в котором поневоле участвовала Лина, но таковые быстро оказались отброшены: бороться с её родителями - не хотела и не могла. Потому она просто искала другой способ, тратя дни на начертание эскизов, поиски сохранения жизни и магии в человеческом теле, всё глубже погружаясь в ранее неизвестные ей даже поверхностно темы вроде медицины или оккультизма… К своим семнадцати с небольшим создательница артефактов изучила больше самого Раймонда, который увлечения её поддерживал, и во многом даже помогал, не зная, правда, чем горячо любимая подруга руководствуется. В одну из ночей, когда очередная попытка обернулась провалом, Окане по привычке медленно ползла по ступенькам. Она старалась вести себя тихо, не будить Мастера, но в этот раз против обернулось всё: открыв дверь, девушка увидела перед собой злое лицо учителя.

– Что ты там делала ночью?
– грубо и строго спросил тот.

Она отвела взгляд и сжала подол ночнушки, не находя, что и сказать.

– Практиковалась.

– Тебе не хватает практики днём?
– оттенок строгости в голосе мужчины нарастал.

Окане знала, чем всё закончится: каждый раз, когда Мастер заставал её ночью, непременно очень долго ругал, а потом просто запрещал вход в мастерскую. Без мастерской оставалось практиковаться только в комнате, но там было не так уж и много места, отчего удавалось создавать лишь небольшие детали для «городских» проектов, и дело помощи Лине, без того плохо продвигающееся, ещё более тормозилось.

– Хватает, - пробубнила она.

Мастер неожиданно заметно погрустнел на вид, и девушка подняла взгляд, встретившись вдруг с его голубыми глазами.

– Мы уже говорили с тобой об этом, - в его словах слышалось столько боли, что сердце разрывалось на куски, - но ты продолжаешь. Я знаю, что ты хочешь сделать. Не выйдет, доченька, не получится.

Он умоляюще взял «доченьку» за руки, продолжая:

– Прошу тебя, остановись, - внешне непоколебимый мужчина впервые оказался таким перед ней. Таким, что девушка на секунду подумала, будто спит, но всё происходило взаправду: руки Мастера были тёплыми и шероховатыми от мозолей, где-то в глубине дома тикали часы, а вокруг витал аромат лимонной настойки для сна, изготовленной Желейной… Сон точно не мог быть таким реалистичным. Она это знала, но и отказываться от цели не могла… Если не поможет Лине она, то кто сделает это? Её родители? Брат? Учителя? Казалось, что все они знают о происходящем. В курсе, верно, был даже Мастер, но ни он, ни кто-то другой ничего не делал, и кроме неё Лине точно никто не поможет. Лишь потому Окане не сдавалась: ради коротких встреч в библиотеке, которых и без того стало меньше, её смеха, посиделок в кафе, совместной встречи нового года, подарков на день рождения… Что уж, ради их дружбы! Слишком сильно девушка любила единственную свою подругу.

– Я не могу, - честно ответила она Мастеру.

Тот лишь поджал губы.

– А я не могу потерять тебя, - произнес он, выводя «пойманную» под руки в коридор.
– Запрет посещать мастерскую на неделю.

Стоило ему произнести эти слова, и пространство позади Окане замерцало, после чего и вовсе покрылось дымкой.

– А ещё ты под домашним арестом, - добавил мужчина.

Но девушка не возмущалась. Впереди её ждали дни за наработками и эскизами и много-много чтения. Нынешняя формула вновь провалилась, но она не собиралась сдаваться; неважно, сколько раз Мастер её накажет, не так важно, сколько неудач она потерпит… Главное - она не сдастся. Девушка залезла в кровать, ощущая, что сегодня ложится спать со спокойной совестью. Более она уже ничего сделать не могла, но вот завтра… Завтра она вновь всё перевернёт, чтобы найти новый метод сохранения энергии внутри тела с помощью артефактов. В конце концов, люди ведь могли пользоваться магией природы, заряжать амулеты от неё и накапливать в кристаллах, а, значит, и внутри себя накапливать её было можно. Окане была уверена в своих силах как никогда.

Утро наступило довольно быстро, однако сесть за учебники сразу не удалось: пришёл Раймонд. На удивление, блондин всё-таки смог найти подход к Мастеру, и теперь эти двое довольно неплохо общались. По крайней мере, Окане казалось, что они и вовсе спелись как два брата.

– Ну и что ты опять натворила?
– спросил друг, садясь на стул.

В комнате он, верно, ощущал себя не просто гостем, но чуть ли не вторым хозяином.

– Ничего такого, о чём стоило бы переживать, - заверила действительная хозяйка, перебирая эскизы. Один из них соскользнул вниз, и Раймонд поднял лист, какое-то время внимательно всматриваясь и разбирая кривой на нём почерк.

– С каких пор ты решила стать ювелиром?

– Это для Лины, - ответила она, и, не смотря на бумагу, отложила её в сторону. Девушка искала эскизы некогда придуманных ею накопителей энергии… Не исключено, что существовала возможность поделиться с Линой энергией собственной.

– А как давно ты решила себя убить?
– намного серьёзнее в этот раз спросил друг.

Руки Окане дрогнули. Замерев на мгновение, она медленно повернулась, ощущая, как страх сковывает тело.

– О чём ты?

– Окане, я всё вижу - парень заметно хмурился.
– Запретная магия? Серьёзно? Я думал, что ты оставила эту идею.

Он облокотился на край кровати, нависая, и девушка, не ощущавшая рядом с ним ничего подобного ранее, задрожала… Раймонд изменился после того, как стал работать в канцелярии. Эта синяя форма была явно не для него; Окане понимала, что канцелярия сковывает юного мага, запирая всю дикость его характера, что выражалась теперь речью и действиями, в голубых глазах.

– Как я могла? Я не могу бросить подругу. Неужели ты не понимаешь? Почему никто не понимает? Лине нужна помощь!

Голос её дрожал; она сжимала в руках покрывало и смотрела на свои рисунки, закусив нижнюю губу; сил же смотреть на парня не было. Тот тяжело вздохнул и сел рядом, подвинув листки с эскизами.

– Иди сюда, - уже мягче сказал он, раскрывая руки для объятий.

Окане осторожно скользнула на его колени, обнимая за грудь и утыкаясь в белую рубашку. Слёзы бессилия впитывались в мягкую ткань.

– Ты же знаешь - я тоже хочу помочь. Правда хочу, но что мы можем? М?
– он обнимал девушку, осторожно поглаживая по спине.
– Мы говорили с её родителями - не помогло. Трижды я говорил с её братом… Окане, трижды! Тоже ничего. А что Балам… Знаешь, он повысил меня только для того, чтобы я не таскался к нему каждые пятнадцать минут, умоляя начать расследование. Ни свидетелей, ни места, ни доказательств. Ничего. Нам с тобой нужно хоть что-то, понимаешь? Лина упёрлась, ничего не рассказывает, и ты знаешь, почему. Что уж, я бы сам молчал, зная, что мою семью казнят… У неё только один выход, на который она, опять же, не соглашается из-за друга-участника эксперимента. И, знаешь, тут я её тоже понимаю, ведь окажись на месте этого друга, к примеру, ты - я бы не сбежал. Лучше умереть, чем бросить тебя… Ты не можешь спасти того, кто не хочет быть спасённым, пойми. Да и мы с Мастером любим тебя и просто не хотим потерять. Понимаешь?