После 1688 г. сложилась своеобразная ситуация, когда Британию при московском дворе одновременно представляли два агента: генерал Патрик Гордон отстаивал интересы находящегося в эмиграции Якова II и якобитов, а нидерландский резидент барон Й.В. ван Келлер — действующего короля Вильгельма III. Йохан Виллем ван Келлер (ум. 1698) был опытным дипломатом и первым постоянным представителем Нидерландов в Московском государстве [1927] . В 1689 г. Вильгельм Оранский назначил его дипломатическим представителем Британии [1928] . «Протестант, враг иезуитов и католиков» — так характеризует ван Келлера отечественный историк М.И. Белов [1929] . В своих депешах Генеральным Штатам нидерландский дипломат рассматривал П. Гордона в качестве опасного политического противника. Назначение П. Гордона в Лондоне чрезвычайным британским посланником в Россию в 1686 г. Й.В. ван Келлер прокомментировал следующим образом: «Теперь у нас на шее — злостные и пагубные иезуиты» [1930] .

Нидерландский резидент располагал обширной сетью информаторов, которая действовала в Посольском приказе, «самых различных учреждениях Москвы, вплоть до царских покоев» и за рубежом [1931] . Как и Патрик Гордон барон Й.В. ван Келлер располагал широкими связями среди русской политической элиты. В его лице после 1689 г. главный агент Якова II в России Патрик Гордон обрел достойного и опасного противника. Нидерландский историк Т. Экман не исключает, что назначение П. Гордона официальным представителем Британии в Москве в 1686 г. было отклонено русским правительством не без влияния ван Келлера [1932] .

Перед русским правительством возникла непростая дилемма, какое же из двух британских правительств — в Лондоне или в Сен-Жермене — считать законным. Согласно отчетам Патрика Гордона о своей деятельности в России [1933] , под его влиянием русское правительство в течение 1690 г. отвечало отказами на все попытки Й.В. ван Келлера вручить царям грамоту от «претендента в короли Англии, именующего себя В[илльгель]мом III» [1934] , в которой «английский новый король Вилиам» извещал «дражайших братьев» и «всея Великия и Малыя и Белыя России» самодержцев о том, что «прошением и челобитьем всех чинов» английского народа «изволили есть великий неба и земли Бог… нас и нашу королевскую супругу королеву на престол Великобритании, Франции, Ирландии возвести» [1935] . В первый раз предлогом для отклонения «любительной грамоты» Вильгельма Оранского послужило неточное написание титулов русских царей, во второй — грамота не была «удостоена… внимания под предлогом, что в ней» не было указано имя нового английского резидента — барона Й.В. ван Келлера [1936] . По всей видимости, П. Гордон, располагая широкими связями при русском дворе, нашел каналы, чтобы воспользоваться щепетильностью дьяков Посольского приказа в подобных вопросах. Из этого пассажа чрезвычайный посланник Якова II делает в своем «Дневнике» следующее заключение: «Итак, кажется, они [правительство в Лондоне — К.С.] должны обзавестись третьей [грамотой — К.С.], да и тогда вопрос, будет ли она принята», и, намекая на свою роль в этой интриге, лаконично добавляет: «по разным причинам» [1937] .

В ходе «дипломатической дуэли» с П. Гордоном барон ван Келлер смог добиться принятия грамоты Вильгельма и Марии русским правительством только в конце января следующего года [1938] , и лишь 5 марта 1691 г. получил на нее ответ [1939] . Примечательно, что ответную «любительную грамоту» новому английскому резиденту вручили не сами цари (как это полагалось по дипломатическому этикету), а «думный дьяк» [1940] Е.И. Украинцев. На запрос Й.В. ван Келлера в Посольском приказе ему ответили, что ввиду наступления Великого поста «великих Государей пресветлых очей видеть ему, резиденту, ныне невозможно» [1941] . Велика вероятность, что и в данном случае не обошлось без вмешательства Патрика Гордона. Из текста ответной грамоты русских царей следует еще одна любопытная деталь: в Посольском приказе, несмотря на то, что барон ван Келлер еще два года назад был официально назначен дипломатическим представителем Британии в Москве, его продолжали именовать «голландским резидентом» [1942] .

В результате активной деятельности П. Гордона при дворе Петра I Вильгельм III был признан Россией законным правителем Англии, Шотландии и Ирландии лишь спустя два года после своего фактического прихода к власти. Таким образом, заявления М.И. Белова о том, что «в России благожелательно («любительно») приняли грамоту Вильгельма III о восшествии на английский престол», и деятельность ван Келлера в Москве помогла «в короткий срок и сравнительно легко рассеять недоверие и неприязнь к Англии после "славной революции"», являются не вполне корректными [1943] .

П. Гордон пользовался любой возможностью, чтобы заявить о своей позиции как дипломатического представителя Якова II. 22 ноября 1688 г. Патрик Гордон «имел долгую беседу» со вторым фаворитом Софьи — окольничим Ф.Л. Шакловитым — и несколькими русскими сановниками о положении дел в Англии ввиду начавшейся там «Славной революции» [1944] . 18 декабря на обеде у В.В. Голицына, где присутствовали Ф.Л. Шакловитый «и прочие» сановники, П. Гордон выступил с заявлением «об английских делах» и говорил «даже со страстью» [1945] . 25 ноября и 16 декабря 1688 г. по этому же вопросу «чрезвычайный посланник» Якова II встречался с польским резидентом Е.Д. Довмонтом [1946] , а 1 и 13 января 1689 г., вероятно, обсуждал этот вопрос с тайным агентом иезуитов в России [1947] флорентийским купцом Ф. Гуаскони [1948] . Чтобы обратить внимание русского правительства на то, что «Славная революция» в действительности носит характер вооруженной иностранной интервенции, П. Гордон 10 декабря 1688 г. приказал перевести на русский язык полученную им из редакции «Лондонской газеты» сводку, где происходящие события подавались именно в таком ключе (поскольку официоз тогда находился в руках правительства Якова II), и передал данное сообщение русскому правительству [1949] . В 1696 г. на пиру, устроенном Ф. Лефортом Петру I и его вельможам в Воронеже, был провозглашен тост за английского короля Вильгельма III. Однако П. Гордон демонстративно отказался пить здравницу за «узурпатора британского престола» и вместо этого поднял свой кубок «за доброе здравие короля Якова» [1950] .

Как глава якобитской партии в России, П. Гордон вел постоянную и активную переписку с главными соратниками и приверженцами Якова II в Англии, Шотландии, Франции, Италии: графом Мелфортом [1951] , знатью своего клана — герцогом Гордоном [1952] и графом Эбердином [1953] , а также графом Эрроллом [1954] , Нетермюром [1955] , архиепископом Глазго [1956] и сэром Джорджем Баркли [1957] , участником якобитского заговора 1696 г. [1958] В своей корреспонденции Патрик Гордон пытался воодушевить своих единомышленников, оставшихся в Шотландии и претерпевавших различные притеснения от правительства [1959] .

Один из документов, хранящихся в городском архиве Таллина и изданный историком П. Дьюксом, позволяет установить канал связи между якобитами в Британии и России. Из северного королевства письма поступали на имя давнего друга Патрика Гордона видного английского коммерсанта Сэмюэла Меверелла. Последний переадресовывал их доверенным лицам «московитского шотландца» в Роттердам, Данциг (Гданьск) или Гамбург, а оттуда — шотландскому купцу Джорджу Фрейзеру в Ригу или англичанину Томасу Лофтусу и шотландцу Томасу Мору в Нарву. Затем через Псков корреспонденция переправлялась в Москву и Немецкую Слободу. В обратном направлении письма уходили тем же путем [1960] .