Когда мы прощались, Алиса внезапно крепко обняла и сказала на ухо, что о такой невестке даже и не мечтала. Я не нашлась с ответом.

Сына она тоже обняла и что-то сунула ему в руки, я так и не поняла, что это было.

Уже совсем поздно, перед самым сном, Вейлор тихо поблагодарил:

— Спасибо, Габи, что провела этот день с моими родственниками. Я думал, будет катастрофа, но, кажется, мама действительно поверила в наши отношения и… — он потёр шею, — в общем, спасибо.

— Да не за что, это было не трудно.

Я замерла на пороге выделенной мне спальни, явственно чувствуя, что Вейлор хочет добавить что-то ещё. Но он молчал. Тогда сказала я:

— Кстати, я через два дня возвращаюсь на Эльтон. Уже взяла билеты.

— Что? — Цварг вздрогнул и облизал губы. — В смысле… не ожидал, что так быстро. Ты все дела здесь сделала, какие хотела?

— Почти. АУЦ звонили, сказали, что составили списки пассажиров и вот-вот найдут мужчину, который мне нужен.

— Пассажиров? — заинтересовался Вейлор.

— Ага. Я пятнадцать лет назад чуть не умерла на космическом лайнере из-за отключения силового поля... Один добрый цварг поделился со мной кислородным шлемом. Я хотела сказать ему «спасибо» лично и отправить деньги.

Супруг ничего не ответил, а я, так и не дождавшись от него какой-либо реакции, отправилась спать.

***

Вейлор де Бьён

Если бы меня приложило тройной гравитацией на корабле, я бы чувствовал себя лучше. Шварх! Да если бы я внезапно прозрел, то у меня бы не так подкашивались ноги!

Я не знал, что и думать, во рту внезапно пересохло, в груди что-то сжалось, голова закружилась, в ушах зазвенело…

«Я пятнадцать лет назад чуть не умерла на космическом лайнере из-за отключения силового поля... Один добрый цварг поделился со мной кислородным шлемом».

Если бы где-то рядом извергся вулкан или сошла лавина с гор, я бы и то не был потрясён так сильно, как после слов Габи.

Лайнер. Эльтонийка. Шлем.

Пятнадцать лет.

Могло ли это быть совпадением?! Могло ли это быть извращённой насмешкой Вселенной, случайностью, какие происходят один на миллион, или же это невидимые нити прошлого соединяют нас с Габи?!

Стоило двери в гостевую спальню захлопнуться, как я на ощупь, касаясь стены, вернулся в свою и дал браслету команду:

— Звонок секретарю.

— Добрый вечер, господин де Бьён. Вы что-то хотели?

Персиваль, как всегда, был безукоризненно вежлив. Будто не он ждал нас с Габриэллой битых шесть часов в душном флаере, будто не у него давно закончился рабочий день. Надо будет поднять ему всё-таки зарплату.

— Перси, скажи, а мне сегодня кто-то звонил, пока я был с родственниками?

— Да, конечно, — активизировался секретарь. — Таноржцы хотят подписать контракт, господин Аларис интересуется…

— Нет-нет, ты не понял. — Я перебил. — Кто-то спрашивал меня не как директора фирмы, а как господина де Бьёна? Может, мне звонили из Серебряного Дома?

— Минуту, сейчас посмотрю записи… — пробормотал Перси и почти сразу же воскликнул: — О, да, звонили! Я совсем забыл. Сказали, что по личному вопросу и перезвонят в ближайшие дни. Я попытался выяснить, в чём дело, но это же АУЦ, вечно у них всё засекречено… Сказали, что с секретарём разговаривать не будут.

— Ясно, спасибо.

Я нажал кнопку разъединения связи и рухнул на край матраса.

Не оставалось никаких сомнений, что АУЦ искали именно меня, как и в том, что моя фиктивная жена и есть та самая испуганная девочка-эльтонийка в тропическом саду-секторе лайнера. Перед глазами встало наше первое свидание, на котором Габи уверенно потянула меня в дом бабочек, и её признание о «долге» неизвестному мужчине… Тогда я подумал про взятые взаймы финансы. Вселенная! Как я так долго мог быть настолько слепым?!

Сердце замедлилось в грудной клетке и принялось биться о рёбра болезненно редко и сильно. И что теперь делать? Если я скажу Габриэлле, что я — тот, кого она ищет, она поверит? Или сочтёт, что я снова её обманул? Ведь мне так выгодно, чтобы она осталась на Цварге…

Чувствуя дрожь в ногах, я вынул из-за пазухи конверт с билетами на сафари, которые подарила мама, подошёл к двери гостевой спальни и пару раз стукнул костяшками пальцев.

Если спит — уйду.

Если не согласится на поездку — тоже уйду. Уговаривать не стану.