– Долгая история.

– Мы вроде бы никуда не торопимся.

Но парень промолчал. Мы подошли к карусели, и Рейнард подсадил меня, чтоб я на ходу шагнула на крутящуюся платформу, и сам шагнул следом.

– Я бы и сама справилась, – заметила по привычке.

– Не сомневаюсь. Мало того, никто не сомневается.

Замечание было справедливым, и я поморщилась. Это свидание, да. свидание, а не военные сборы. И на свидании девушки позволяют за собой ухаживать.

– Давай попробуем еще раз. Выбирай лошадку, – широким жестом предложил Рейнард.

Я одернула платье, поправила прическу, и ткнула пальчиком в рыжую животинку.

– Вот эта.

Парень улыбнулся и помог мне забраться на сиденье, что в этом остромодном платье было сделать не так-то просто. Оно, конечно, было жуть каким удобным, почти как мои любимые брюки, но требовало некоторого навыка не светить бельем при каждом неловком движении.

– Итак, ты не ответил на вопрос, – обняв опорный столб своей лошадки, вернулась я к интересующей меня теме.

– Который? – безмятежно уточнил Рейнард, сидящий рядом. Лошадка под ним смахивала на пони – ноги парня волочились по полу.

– Почему ты выбрал военку?

– Я поругался с матерью, – просто ответил Рейнард. – Она отчаянно хотела меня женить.

– А ты отчаянно не хотел жениться?

– О, я принципиально не хотел жениться. Мне казалось, что брак сделает из меня бесхребетного тюфяка.

Да, проблема мужчин нашего мира. Матриархат очень часто напрямую конфликтует с их природной маскулинностью. Баланс найти очень сложно, и не редки истории, когда мужчина подминает под себя жену, оставляя матриархом номинально, либо превращается в подкаблучнка.

– И почему ты передумал? – спросила я, и мне действительно было интересно.

Парень ответил не сразу. Я успела отвлечься на окружающий пейзаж, который и вправду впечатлял. Круговое движение карусели и небольшая возвышенность позволяли увидеть какие-то непонятные конструкции, домики, статуи, тропинки. Я даже решить, что мой лучший враг просто проигнорировал вопрос, но он неожиданно заговорил.

– Я служил на заставе в горах. И это… отрезвляет. Особенно когда видишь, как жены приезжают к офицерам, остаются с ними жить, несмотря на довольно-таки скромные условия. Однажды, возвращаясь с патрулирования, обернувшегося вооруженной стычкой, я ощутил острую потребность в таких простых и банальных вещах, как человеческое тепло. И я задумался, кого бы я хотел видеть рядом с собой вот здесь, среди безжизненных камней. Кто из женщин в достаточной степени обладает тем самым легендарных железным стержнем, чтобы действительно делить пополам всю ответственность за жизнь? И очень удивился, когда понял, что кроме тебя, никого такого не знаю.

– От ненависти до любви одна застава, да? – усмехнулась я.

– Что-то типа того, да, – отзеркалил мою усмешку Рейнард. – И ты не можешь отрицать, что никто не знает тебя лучше, чем я.

– Даян знает.

Рейнард проигнорировал мой ответ:

– Мы провели столько времени, отравляя друг другу существование, что идеально знаем друг друга. Твои вкусы, привычки, любимые фразочки, морщинки от смеха или сведенных бровей – я выучил тебя как самого себя за эти годы.

Нельзя было не согласится, что доводы парня звучали разумно и заставляли задумываться. И все же, все же…

– Ты шесть лет бесил меня и делал все, чтобы я не переставала тебя ненавидеть. И вряд ли это можно исправить парой свиданий.

– Я понимаю. Но я должен был попробовать и явился на отбор. И, если бы ты хотела, то вышибла бы меня еще на этапе знакомства. Но я здесь. И ты катаешься со мной на карусели и пытаешься меня понять. А это – первый шаг от ненависти.

– Ты слишком самонадеян, Рейнард, – спокойно возразила я. – Как и всегда.

– И за это я тебе нравлюсь.

– Я уважала тебя, как соперника, как противника. Но вечный бой с собственным избранником? Это не то, что нужно правительнице.

– Мне уже давно не нужен вечный бой. Дай мне время, и я смогу тебя переубедить.

– У меня нет времени, – раздраженно ответила я. – И у тебя его не будет. Пользуйся сегодняшним шансом, если хочешь что-то изменить. Но не рассчитывай на многое. Здесь, – я приложила руку к груди в области сердца, – пусто. И скорее всего ни отбор, ни брак этого не изменит. У матриархов нашего мира паровой двигатель вместо сердца, помнишь?

Рейнард не стал отвечать и слез со своей лошадки:

– Пойдем. Тут еще много интересного.

Парк делился на несколько секций: для детей, для взрослых, прогулочная зона. В детской части располагались крошечные карусельки, маленькие лошадки на колесиках, несколько конструкций для лазанья, деревянные статуи животных из других миров и озеро с большими золотыми рыбками, которые выпрыгивали из воды, если им покидать кусочки хлеба. Я живо представила, как по тропинках степенно ходят матери, а вокруг творится хаос и паника под боевой визг и заливистых детский хохот.

– Хорошее место, – улыбнулась, наблюдая, как несколько золотых рыб сделали кульбиты в воздухе после моего прикорма. – дети будут в восторге.