— Ты? Мне? — не желал успокаиваться дор Скайтр и шел на девушку тараном.

И за плечами Вел взвизгнула Молли. Девчонка испугалась и побежала вверх по лестнице, чтобы спрятаться в комнате хозяйки. Генерал ускорился. Авелине стало не по себе от красного лица и горящих глаз старика, оттого принялась отступать… тоже вверх по лестнице, а потом в ней победил страх, и она побежала. Заскочила в свою спальню следом за Молли и попыталась закрыть дверь. Не вышло — ее чуть ни выбил рассерженный вояка. Он ворвался в комнату и стал надвигаться на дорину.

— Я покажу тебе, как надо…

Но договорить ему, не было суждено. С перепугу Молли опустила глиняный кувшин, который все время продолжала держать и прижимать к груди, на голову генерала. Бац! Сосуд вдребезги, а дор Скайтр осел на пол.

— Боги! Что я наделала?!.. — заплакала насмерть перепуганная девчонка.

— Что здесь… — на пороге с открытым ртом и шире некуда раскрытыми глазами застыла мачеха Авелины. — Допрыгалась! — со свистом выдохнула она и смерила падчерицу ненавидящим взглядом.

А через несколько минут порталом и прямо в дом прибыл доктор. Еще минут через десять к особняку подкатил легкий экипаж с эмблемой местной жандармерии. Да-да, какой-то неизвестный отправил туда весть, что в доме Адайнов произошло покушение на убийство, ни много не мало. И по истечении следующего получаса из дверей правого крыла особняка показалась такая вот процессия: на носилках вынесли старца с перевязанной головой, вокруг него металась и как все равно кудахтала разряженная дама в солидном возрасте, следом шла девушка и, похоже, была под присмотром полицейского.

Все то действие проходило под причитания кухарки Дороти, произносимую с шипением ругань садовника Майкла и рыдания служанки Молли. А те зеваки, что набежали неизвестно откуда и выстроились около дверей правого крыла особняка и вдоль подъездной дорожки, просто молчали и жадно впитывали каждый звук и жест.

— Помни, что я тебе сказала! — бросила коротко Вел Молли, когда проходила мимо нее.

— Не разговаривать! — рявкнул тут же жандарм. — Проходите поживей и садитесь в служебный экипаж, дорина Адайн.

— Ах, моя госпожа! Ох, хозяйка, что же будет! — Молли пыталась заглушить стенания, оттого и прижимала к губам сжатый кулачок, но у нее никак не получалось успокоиться и унять слезы, так и катившиеся нескончаемым потоком по щекам. — Как же мне без вас…

А раненого генерала поместили в его собственную карету. Туда же забрался доктор и села мачеха Вел. Потом оба экипажа тронулись с места. Они выехали за ворота, доехали до ближайшей развилки, и карета дора Скайтра взяла курс на Горейтокс, а полицейский экипаж покатил много левее.

— Куда меня везут? — спросила Авелина, как только поняла, что ехали не в сторону центра столицы.

— Здесь рядом, — только это сказал дядька в полицейской форме и отвернулся к окну.

Он не обманул. В пути они пробыли всего минут десять и остановились около полицейского участка пригорода.

— Выходим! Что мешкаете? Уж не думаете ли убежать, юная леди? Не советую — этим только усугубите свое положение.

— И в мыслях не было! Я же вам сказала, что моя вина не велика: всего лишь защищалась от домогательств отверженного жениха.

— Разберемся! — буркнул в ответ жандарм и указал на дверь.

Вел храбрилась. Только у самой кошки в душе скребли. Нет, она осознанно призналась, что это ее удар кувшином по генеральской голове опрокинул того на пол и нанес, хоть и незначительную, но травму. А что оставалось делать? Бедняжке Молли за такое точно грозил серьезный тюремный срок. Кто станет чикаться с простой служанкой? И за сироту совершенно некому было заступиться. Тогда как дорине все легче выпутаться из такой истории. И да, Авелина очень надеялась на помощь Кайрона. Потому она и велела Молли немедленно найти герцога и рассказать ему обо всем, что случилось… честно. Можно было бы еще известить о бедственном положении отца, но что-то Вел не верилось, что ученый оставил бы ради нее свою лабораторию.

— Ох, папа, папа! — взгрустнулось девушке, когда уселась на лавку в огороженном металлическими прутьями углу приемной полицейского участка.

Сидеть за решеткой пришлось довольно долго. Сначала в приемной, в огороженном углу, а потом Вел отвели по узкому коридору и разместили в камере. Маленькая такая комнатка, похожая на каменный мешок. Одна только стена ее была все из тех же металлических прутьев. Из удобств имелось: раковина, простецкий умывальник и — о, ужас — ведро. Из мебели — только грубо сколоченные узкие нары. Вот и вся обстановка. Хочешь не хочешь, а деться некуда — пришлось сесть на ту скамью.