Я встал.

— Всего доброго.

— Что? — маска доброжелательности сползла с лица Гидры.

— Мы завершаем этот разговор прямо сейчас.

— Издеваешься.

— Нет. Вы переделываете мой организм, получаете доступ к моему ядру… и при этом я не уверен, что могу вам доверять, Джонатан. Мотивы тайного общества — загадка для меня.

— Мы следуем заветам Основателя.

— Пустые слова. Основатель покинул этот мир, нет никакой необходимости следовать его заветам. Вы, как и многие другие, преследуете собственные интересы. Природа этих интересов — тёмный лес. Но я не сумею отличить ложь от правды.

— Я мог бы тебя взломать, — угрожающе произнёс Джонатан. — Прямо сейчас.

— Или тогда, в Детройте, — хмыкнул я. — Могли, но не взломали. Значит, не можете. Я освоил защитные техники кибермансеров, адаптировал их к этой реальности. Прямо сейчас я ощущаю давление, но я совершенно спокоен. И знаете, почему?

Уэслер посмотрел на меня с интересом.

— Потому, — я говорил, растягивая слова и не отводя взгляда, — что я подготовился к этой встрече.

Это правда.

Я понимал, что буду разговаривать с типом, возраст которого перемахнул на полтораста лет. С типом, умеющим путешествовать во времени, читать мысли, бить врага холодом, огнём и молниями. В прошлой жизни я таким ребятам не доверял. Фанатикам чужда любая мораль — они подчиняются навязчивым идеям, религиозным установкам, всевозможным заветам и наставлениям. Чему угодно, кроме здравого смысла.

И, как вы понимаете, я не мог рассчитывать на удачу.

Если Гидра включит менталиста и попытается меня взломать, я сделаю с ним то же самое, что уже проворачивал на допросе у Ярославцева с одним из своих противников.

Не стоит дёргать тигра за хвост.

Джонатан сокрушённо покачал головой:

— Недоверчивый народ пошёл…

— Есть основания, — отрезал я. — Вы могли просто пообщаться, но предпочли обманом заманить меня в Лондон, в один из своих доменов.

— Отказываешься от переделки?

В голосе Уэслера — досада пополам с изумлением.

— Всего доброго, — повторил я.

И зашагал прочь от беседки.

Что за мир такой… Даже перед лицом всеобщего истребления люди не хотят договариваться. Ищут, что можно извлечь из ситуации лично для себя. И ведь не самые худшие представители человечества, между прочим. Вечерняя Звезда, византийцы, последователи Безымянного Мага, Атлантис… Всех интересует позиционное преимущество. Здесь и сейчас. А завтра хоть трава не расти.

Внутри поднималась злость.

— У тебя есть предназначение, — донеслось мне в спину. — Этих линий не изменить. Всё предначертано, понимаешь?

Я даже не стал задерживаться.

Из меня намерены сделать то ли пророка, то ли карающую длань Господа, то ли ещё что. При этом хотят контролировать. И рассчитывают на взаимопонимание. Наверное, я должен уверовать в мудрость Основателя, проникнуться сложной философией и позволить себя препарировать во имя добра. Наверное. Я предпочитаю оставаться при своих заблуждениях.

В конце концов, «?Эскапизм» можно победить и другими способами.

Подумать только — всё предначертано. А как же быть с тем, что я спас самого себя и закрутил хронопетлю? Уничтожил первого МОРа? Нет, родные, живите сами в своей предопределённости. Мир вариативен. Древо ветвится, сценарии просчитываются.

Линии не изменить…

— Ну-ну.

Бросив через плечо эту фразу, я шагнул в темпоральный пузырь.

Джонатан Уэслер, разумеется, не мог меня услышать.

Времени я потратил немного, но в душе поднималось нехорошее чувство… утраченных надежд. Вроде бы, рассчитывал на какие-то уберплюшки, а прилетело не пойми что из вентилятора.

Остаток дня я потратил на ямы.

Мы с Брукс по очереди гоняли новичков, размазывая их сопли по песку, и тщетно пытались вдолбить им в головы основы выживальщика. Настроение окончательно ухудшилось, потому что развивались эти неудачники крайне медленно.

А ещё со мной не разговаривала половина моего старого отряда.

Студенческого.

Впрочем, последнее меня ничуть не удивило.

Как я уже говорил, мы нашли шестерых хрономагов, которые прятались от ока правосудия в разных уголках России. Старались, естественно, не применять свой дар без надобности, но… Стараться и делать — разные вещи. Каждый из этих типов прокололся на мелочи. Думая, что ничего не произойдёт, и фискалы не успеют отследить событие.

Особый отдел никуда не спешит.

И всегда всё успевает.

Ника Сафронова, семнадцатилетняя девушка, промышляла тем, что обчищала кассы в магазинах. Притормаживала хронопоток на несколько минут, выгребала всю выручку и сваливала в закат. У Ники была стратегия: убегать подальше, подстраивая свои вылазки под расписание общественного транспорта. Именно по этой причине штурмовики не успевали взять малолетнюю преступницу. Ника всегда замораживала время в моменты, когда на ближайшей остановке люди загружались в автобус или троллейбус. Обчистив магазин, девушка спокойно выходила на улицу, садилась в автобус и откручивала настройки. Штурмовики прибывали на место — а там уже никого не было…