– Врубель, - коротко ответила старуха.

– Нет, не слышал, - пожал плечами Арт.

– Он ещё молод, но его полотна - это уже нечто совершенно необычное, выбивающееся из всего нашего представления о живописи!
– последовал ответ.

– Вы нам покажете?
– улыбнулся Арт.

– Да, идёмте. Копии с картин теперь стало так просто снимать, что я планирую значительно расширить свою коллекцию. Хотя магию они, разумеется, не передают, - покачала она головой.

– Магию? – удивилась я.

– Да. Ни одна копия, даже самая искусная, не способна воспроизвести именно тот цвет, оттенок и мазок, что задумывал художник. Это и есть магия оригинального полотна. Никогда нельзя ничего говорить о художнике, или о картине, пока ты не увидишь её в живую. Ощущения могут быть совершенно другие. И качнуть в сторону разочарования или наоборот восхищения. Хотя с недавних пор копии стали гораздо более качественными.

– Возможно, это просто будет другая картина? С другой магией? Возможно, не такой? Но всё же не менее интересной?
– не согласилась я.

Меня окинули с ног до головы нечитаемым взглядом, и баронесса пошла дольше по коридору, не удостоив меня ответом.

Пока мы шли, я с интересом рассматривала полотна, висевшие на стенах. Вот и вообразить не могла, что так много художников, обращалось к этой теме. Гадание на картах, по руке и с помощью других атрибутов всегда считалось шарлатанством. Им, как правило, занимались люди, не имеющие магии. Поэтому верить в гадание и предсказания было чистой воды безумие. Но, тем не менее, всё же находились те, кто им доверял и даже отдавал за это деньги.

– Почти все художники рядом с гадалкой рисуют вора или воровку, - выдала вдруг я.

И я вдруг увидела, как вздрогнула спина идущей впереди баронессы.

– С чего это вы взяли?
– резко обернулась она.

– Вот, например, здесь? Гадалка что-то втолковывает, а в это время её сообщник ворует у богатого господина кошелёк.

– Я знаю эту картину. Ян Коссирс. Он много писал на эту тему. И у него ведь не одна такая «Гадалка»?

– Да, вы правы. Эта картина называется «Предсказание судьбы». Но это скорее исключение, - поджала губы старуха.

– Но вот же. На этой снова вор и гадалка?
– не унималась я.

– Это Бартоломео Манфреди. «Цыганка-гадалка» - это совпадение.
– Идите за мной!
– в голосе баронессы явно послышалось раздражение.

Я шла и уже только глазами указывала Арту на ту или иную картину, а Арт весело улыбался и кивал.

– Но вот тут же не гадалка? На этой картине карточный вор?
– не выдержала я и остановилась перед ещё одной картиной.

– Это тоже копия с довольно известной картины. Художник Жорж де Латур. А называется это «Шулер с трефовым тузом», - кивнул мне Арт.

– А ты откуда знаешь? С каких это пор ты стал силён в живописи?
– с подозрением спросила я.

– Я видел это уже и раньше. И к тому же, с тех пор как ты снова вошла в мою жизнь, у меня появилась прямая заинтересованность в живописи. Нужно знать, кто выскочит из картины. Зевса Громовержца от Аида я ещё отличу, но вот с остальными - явная загвоздка. Поэтому и приходится в срочном порядке восполнять потери в знаниях, - ответил Арт.

– И когда ты успеваешь? – удивилась я.

– Я мало сплю. А в последнее время вообще не высыпаюсь, но вот поверь, я последний человек, кто будет на это жаловаться. Уж очень сладко мы не спим, - прошептал мне в ухо Арт.

Я залилась краской, что было просто губительно с моим цветом волос, но Арту нравилось. И чтобы не смущать меня ещё больше, он повернулся к хозяйке, невозмутимо наблюдавшей за нами.

– А почему вот эта картина? Это же шулер, а не гадалка? Согласен, карты присутствуют, но несколько в иной интерпретации?
– спросил Арт.

– Я сняла копию с этой картины из-за трефового туза. Захотелось собрать всех тузов.

– Удалось?
– приподнял брови Арт.

– Да. Это не сложно. Так. Простая блажь, не берите в голову. Идёмте дальше.

– Но тут снова вор. Вор с картами?
– шёпотом сказала я.

Арт кивнул. И посмотрел на меня с выражением - ну, мол, «давай! Ты же должна догадаться!!!» А я чуть себя по лбу не треснула. У герцогини Альбы в ту злополучную ночь была кража же? Украли Орден Золотого Руна! Так это что, она?! Да нет. Не может же быть?

Нас привели в гостиную с зашторенными тяжелыми шторами, не пропускающими солнечный свет. В комнате была зажжена только лампа. Зачем? Ведь сейчас день и дневной яркий свет осветил бы тут каждый уголок? Или это так и задумывалось?