– Опять? – капризно воскликнул Кристофер. – Мы же договорились больше не…

– Надо! – остановил его Симон. – Оглянись и посмотри!

– Тейши! – ахнул Кристофер, рухнул на скамеечку и сжался в комок. Он невидяще уставился на Симона. – Вы?..

– Мы, Кристофер. Надо с ними поговорить, разобраться.

– Тейши… Ты хочешь разобраться с ними? Симон, ты ли это?.. О! И Камен здесь… КЕРГИШЕТ!.. А-а… Вот оно что. А я уж подумал… Они тут за мной бегали. И я застрял… В поле ходьбы ни-ни…

Скороговорка Кристофера отвлекла Ивана от поиска дона Севильяка. Похоже, что его третий Учитель затаился где-то во времени. Иван его чувствовал, но долго не видел. А когда, наконец, нашёл, засомневался: надо ли его сюда пробивать? Дон Севильяк спал, уткнувшись носом в рассохшийся стол чайханы в центре Самарканда времён второго века по принятии ислама.

– Ну, чего он туда повадился? – со стоном посетовал Сарый, после сообщения Ивана. – Там же новая религия. А он напьётся запрещённого ею вина и ждёт, не подвернётся ли кто из фанатично настроенных верующих под его кулак. Спесь им свою показывает: вот он какой – неуязвимый! И откуда у него это?.. А теперь спит… Прибьют же его во сне. Тащи его сюда, Ваня!

Дон Севильяк, лишённый подпорки низкого стола, ткнулся носом в колючую траву, чихнул, вскочил на ноги и дико огляделся.

«Бандит с большой дороги», – вспомнил Иван свои первые впечатления от знакомства с доном Севильяком.

– Ваня! – заревел дон Севильяк раненым зверем. – Где мы?.. Кто нас?… Фу-у! – выдохнул он трубно и уже нормальным голосом спросил: – У нас сбор?.. А мне снится сон…

– Оставь, дорогой! – Симон поднялся и пересел на скамейку к Кристоферу, рядом с которым уже сидел Сарый.

Джордан тоже примостился на краешке, всем видом демонстрируя свою скромность, так как оставлял ещё место для кого-нибудь желающего сесть. Правда, этого места ни для Ивана, ни, тем более, для дона Севильяка было недостаточно. Они, так же, как Арно и Шилема, остались стоять.

Суматоха с появлением дона Севильяка улеглась, и Симон сказал:

– Думаю, нас здесь собралось достаточно, чтобы что-то решать. Начнём, Ваня. Да, ты хотел найти Сулейка и Уршая.

– Я их не нахожу, – растерянно проговорил Иван. – Их нигде нет! Даже там, – он неопределённо указала рукой куда-то в сторону, – не нахожу. Как будто где-то рядом, а не вижу. Как сквозь землю провалились!

– Так может быть. В пещере где-нибудь сидят, – неуверенно предположил Сарый.

Он встал и топнул ногой, словно проверяя, не под ним ли находятся пропавшие ходоки.

– Давай, Ваня, вначале поговорим с этими, – кивнул Симон на пришпиленных во временных коконах «удильщиков». – А те, может быть, объявятся.

– Давайте, – неохотно согласился Иван. Окажись здесь Сулейк или Уршай, проще было бы наладить контакт с тейшами. – Я их буду выводить по одному сюда. И каждого буду освобождать полностью. Поэтому вы, – обратился он к Арно и Шилеме, – встаньте на всякий случай так, чтобы они не вздумали бежать под горку. Придётся ловить. А ты, дон Севильяк, поможешь им откинуть капюшоны, если они вздумают сопротивляться… Учитель, сядь, пожалуйста!.. Я встану за вами… – Иван зашёл за спинку садовой скамейки. – Итак, начнём! С кого?

– Да с любого! – Джордан, видя, что на скамейку больше никто не претендует, обрёл на ней достаточно места, чтобы сесть нормально, и даже свободно расставить ноги и бросить одну руку на спинку.

«Удильщики», где бы они сейчас не находились во времени, могли видеть и появление новых действующих лиц у ходоков, их приготовления к чему-то, да и слышать переговоры между ними.

Когда скамейка была заполнена, и Иван встал за ней, тейши поняли – приготовления закончились, сейчас начнётся нечто, пока им неизвестное. Они активно задвигались, однако, стеснённые плотной упаковкой времени, могли только переступать и чуть шевелить руками.

Вообще-то, надобности так их стеснять не было никакой, но, погрузив их в спешке в своеобразное заточение, Иван не торопился предоставить им большей свободы. Посчитал, что «удильщикам» надо дать прочувствовать всю неприятность их положения, которое можно усугубить, если они, в конце концов, не уймутся, и будут продолжать охотиться за ходоками, а сейчас в чём-либо препираться.

Первый тейш, выставленный Иваном перед сидящими на скамейке ходоками, покорно дал снять с себя закрывающий его лицо капюшон. На молодом бледном его лице застыла маска страха. Жгуче чёрные, узко поставленные глаза, казались неподвижными, взор его был направлен на Симона.

– Кто ты?

От вопроса Ивана тейш дрогнул, отвёл взгляд от Симона, глянул на Ивана непонимающе. Он охотился и знал только Симона, поэтому, возможно, ожидал вопросов от него.

– Ваня, ты переводи. Что спросил?

– Кто он такой.

– Вначале узнай его имя,

Ищущий взгляд на Симона, опять на Ивана, когда тот спросил его на понятном языке – языке «удильщиков», его Иван познал при первых встречах с ними. Теперь молодой человек понял и через силу назвался:

– Икмент… Меня зовут Икментом. Я из тех, кто ищет.