Да, он не успел удивиться, что-либо осмыслить, как резкий крик оборвал тишину. Крик донёсся со спины. Андрей развернулся и опешил от неожиданности, очутившись перед толпой странно, мягко сказано, одетых людей, низкорослых, чуть ему по грудь, со злыми лицами. В руках они держали и потрясали камнями, дубинками и чем-то похожим на копья. Заросшие до ушей бородами, с длинными космами и разлапистыми бровями он казались волосатыми разъярёнными головастиками, смешными карикатурными человечками.

На шаг впереди толпы, ближе к Андрею, выплясывал их приятель, пучеглазый и безобразный, с белым шрамом почти через всё лицо. В его правой руке было зажато настоящее копьё, а левой он показывал, приседая на мускулистых ногах, на Андрея и беспрерывно издавал тот резкий звук, услышанный Андреем вначале.

Андрей правильно оценил ситуацию – перед ним дикари, но всё его существо возмутилось этой неспровоцированной злости и намерениям никогда не виденных им людей. В конце концов, даже если они и вправду дикари, то всё равно надо знать, за что с тобой хотят расправиться.

– Послушайте! – попытался он вступить в переговоры, но копьё, пущенное из толпы, зацепило часть уха, а древко сильно царапнуло щёку. Следом камень, брошенный с близкого расстояния, весело прошелестел над самой головой.

– Ну, уж нет! – вслух подумал Андрей, справедливо считая, что пока эти люди разъярены невесть чем, то руку дружбы им протягивать преждевременно.

И тут же парировал новую угрозу. Второе подобие копья, направленное прямо ему в грудь, он перехватил, убрав корпус в сторону. Копьё оказалось увесистым и придавало руке уверенность.

Его неожиданный для толпы манёвр внёс в неё некоторое замешательство. Даже предводитель перестал кричать, хотя рот и не закрыл. Его выпуклые глаза осмысленно оглядели могучую, по сравнению с его приятелями, фигуру Андрея, рыскнули по руке, уверенно держащей копьё, и замерли на ботинках, так как сам он и другие были босыми.

Андрей попытался воспользоваться моментом наступившей паузы, пока в него впились заинтересованные взгляды из-под нависших бровей.

– Так нельзя… – выкрикнул он, но его голос словно послужил сигналом возобновления действий против него.

Предводитель вновь заорал, закатив глаза, взметнулись для нанесения ударов руки.

Не помня себя, Андрей отскочил назад, метнулся прочь от людей. Мимо пролетели камни и дубинки, сталкиваясь между собой. Глухие удары падающих предметов случились уже тогда, когда Андрей кинулся прямо через истоптанные кусты прочь от пещеры…

Весь день он шёл куда-то, заплутав среди деревьев, валунов и мелких речек, опасливо прислушиваясь, ничего не понимая в происходящем с ним. Когда стемнело, он сел под могучей сосной, вольготно выросшей среди собратьев поменьше. Под ней было сухо и покойно…

Андрей же увидел розовое сияние, поглотившую стену из камней, и, ещё не приходя в себя, обнаружил – ему ничто не угрожает. Откуда пришла эта уверенность, он не знал, да и не задумывался о том. Он лишь с интересом огляделся и увидел под ногами камни, которые вокруг кратерным развалом лежали мёртвыми. Они теперь не реагировали на его движения, не искали для себя лучших местечек, не были способны к жизни и движению. И Андрей спокойно, даже равнодушно, перешагнул через невысокий барьер, зацепив его носком ботинка. Сбитый камень покатился перед ним, другие камни осыпались, как осыпаются все камни мира.

Но взгляд на ботинок пробудил воспоминание: что-то же с ним произошло. Дикари, нападение, блуждание по неведомым землям. Он на мгновение остановился, тряхнул головой, изгоняя видения.

– Вот! – сказал сам себе с облегчением, нагнулся и взял сбитый ногой камень, повертел и взвесил его на ладони, зачем-то с трудом затолкал его в карман узких брюк и, ощущая неудобство, пошёл к углу здания, где стояли люди.

Кокусев уже ушёл, зато Козлов, засунув руки глубоко в карманы и нахохлившись, ожидал Алексеева. Рядом хлопотали пожарные: скатывали рукава, укладывали начищенные брандспойты, усаживались сами в машину. Булькнул колокол, и пожарная машина, неуклюже разворачиваясь, укатила со двора.

– Всё, Игорь Павлович, – устало проговорил Андрей и вытащил камень из кармана, показал шефу.

Козлов непонимающе посмотрел на его побелевшие пальцы, охватившие увесистый булыжник, на подрагивающую руку.

– И, правда, – Андрей вымученно улыбнулся и отбросил камень. – Я в лабораторию.

Внизу, у чёрного входа, через который вырвались взбесившаяся куча камней, хлопотали двое в ватниках. Один из них, высокий и хмурый, с крупным носом на узком лице, держал вертикально дверь, сорванную с петель и в нескольких местах опалённую; другой – пониже и попроворнее – выдёргивал старые гвозди и суетился между тощим телом товарища и занозистым ребром двери.