– Конечно, – начал было из своего угла Серёга, собираясь сказать что-то язвительное или обвинительное.

– Да заткнись ты! – оборвал его Андрей и хохотнул. – ОНО его уже два раза стукнуло. А он на ЕГО с башмаком напал.

Пришёл Сашка Печеник. Обошёл кучу и Андрея по кругу. Спросил:

– Куда идём?

– Ползём. Вернее будет. А куда, кто его знает. Но сегодня быстрее. И со стола вот как-то слезла.

– Шнуровка, что надо! – Печеник всё, что носило имя существительное и чем-то вдохновляло его, называл «шнуровкой».

– Шнуровка хороша, – в тон ему ответил Андрей, они с Сашкой друзья.

Лаборатория начала заполняться пришедшими на работу сотрудниками. Каждый подходил к Андрею, что-то спрашивал, получал невразумительный ответ, узнавал новости, хихикал или осуждал Серёгу и потихоньку начинал заниматься своими делами.

А Андрей, свободно раскинув сильные ноги в стороны от кучи, пытался что-нибудь выудить из её тайн, обрастая приборами, инструментом, деталями, проводниками…

К обеду появился шеф. Он постелил принесённую газету и, не слушая предостерегающих слов, сел на пол напротив Андрея, так же как и он – раскинув ноги, поразив своей непосредственностью сотрудников. Негласно считалось, что, будучи старше всех годами, заведующий лабораторией не может вот так просто сесть на пол, разбросав ноги, упираясь своими ступнями в ступни Андрея.

– Показывай! – распорядился шеф.

– Показывать-то ещё нечего… Вот только если…

Андрей вынул один из камней и переложил его в другое место. Все камни незамедлительно зашевелились, задвигались, давая передвинутому камню занять новую позицию.

– И всё?

– Пока всё.

– Что нужно?

Андрей развёл руки.

– Может быть, какие-нибудь приборы, – неуверенно проговорил он. – Я, Игорь Павлович, потом… э-э… скажу.

– Ползёт?

– Пока вот так сижу, нет. А вообще-то как будто к дверям из лаборатории её тянет.

– Вот именно, тянет, – словно осудило шеф намерение кучи камней, затем встал, подобрал газету, поправил брюки и ушёл.

Печеник, узнав о произошедшем с Серёгой и Геночкой, сидел весь день задумавшись, лишь время от времени пристраивая ноги под столом то так, то эдак. Вчера ему казалось, что он знает, почему камни двинулись, он и сегодня был в том уверен, но почему они вдруг стали защищаться – оставалось загадкой. Сашка Печеник занимался в лаборатории тем, что вот уже второй год выводил (и доказывал её существование) всеобщую формулу движения тел. И в последние дни он находился в том прекрасном убеждении, что эта формула вот-вот будет им выведена. Впрочем, таких дней убеждения у него уже случалось неоднократно. Но вчера и сегодня он знал, во всяком случае, математически, почему у Андрея Алексеева камни двинулись.

Но они почему-то защищаются и стремятся к двери…

Ноги устали держать стол. Сашка вылез из-под него размяться, покурить, подумать.

Куродёров, задетый за живое, втихомолку искал надёжный и безопасный для него способ добиться своего. Он прикидывал по-всякому. При этом и боялся, и ненавидел, и опять лихорадочно обдумывал варианты. Длинной палкой ковырнуть и по камню разобрать кучу… Одеть резиновый костюм… Рвануть чем-нибудь, чтобы только порошок от камней остался… Несколько раз он приближался к камням, и каждый раз они настораживались, угрожающе шевелясь. И Серёга, проклиная и кучу, и Андрея, да и самого себя, на цыпочках отступал восвояси.

А Андрею было забавно перемещать камни, замечать что-то новое, неожиданное в их поведении. Выяснилось, что минимальное количество камней, когда они могли проявлять себя – двигаться, защищаться, проявлять иную активность – только пять. Четыре камня разваливались, теряли содружество, зато те, что были отложены в сторону, больше четырёх, быстро находили друг друга и оживали.

Андрей искал лидера. Ему казалось обязательным существование одного или, может быть, не более трёх каких-то камней, которые объединяют все остальные. Но таковых не находилось.

И Андрей приуныл. Кроме видимого движения, ни один прибор ничего не отметил совершенно. Но так не должно было быть!

– Геночка, как плечо! – спросил он у Агапова.

– В порядке.

– Слушай, Геночка. Попробуй ещё раз… Ну… это… рукой сюда.

– Дураков ищешь? – Агапов не обиделся, но всем видом показал, что с Алексеевым уже начинается что-то не то, впору пальцем у виска повертеть.

– Да нет. Понимаешь, хочу что-нибудь получить… измерить эту… вспышку что ли.

– Молнию, – подсказал Серёга нехорошим тоном.

– Молчал бы уж, разрушитель египетских пирамид… Зловред! Чего здесь трёшься? Шёл бы и занялся своим.

Геночка парень смелый, возможно, но кому охота получить ни за что, ни про что удар, пусть не молнии, нечто похожим на неё?

– Может быть, как-нибудь по-другому? – мнётся он.

– Как? – с надеждой спрашивает Андрей.

Обычно всё знающий Геночка подёргивает плечами и отворачивается.

– С корабля-то побежали, – не унимается Серёга и ехидничает.

– Я тебя посажу прямо в кучу! – взрывается Андрей. – Мало тебе досталось? Будет ещё хуже!