— Так это хорошо, что нет леса, — прервал комбата Веденский. — Мины замедленного действия пока не очень-то приживаются в партизанских отрядах. Там отдают преимущество минам мгновенного действия. Они срабатывают на глазах, и виден результат работы. Но это хорошо в условиях, когда железная дорога проходит через лесной массив и когда она не очень сильно патрулируется. А вражеские эшелоны надо подрывать не только в зонах, где есть лес, но и в степи. И твоя, Гнат, группа должна это доказать. Значит, Волноваха — Мариуполь. Та самая железная дорога, по которой ездила Наталка?

— Та самая.

— Зайди к Наталке и передай привет от меня. Скажи, что она тоже наш боец… Почему помрачнел?

— Да как-то неудобно идти к ней.

— Будь мужчиной, Гнат! Она порвала все нити со своим мужем-старостой, многим нам помогла. Это — наш человек. Поверь мне. В людях я немного разбираюсь.

— Хорошо, Илья Гаврилович. Я зайду, чтобы… чтобы расспросить, как лучше подобраться к баржам, тем, что стоят у берега.

— Что-что? — насторожился Веденский.

— В первый наш выход Бельду, Колокольцева и меня немцы встретили огнем, когда мы шли с моря. Значит, к ним можно подобраться незамеченными с суши.

— Вон оно что? У тебя сегодня какое-то озарение. Идеи так и сыплются из головы. Подойти к баржам с берега. Интересно. Согласен с тобой. Обдумай хорошенько эту операцию. И мы ее потом обсудим.

Михалюта вышел из штаба. Низко над заливом в сторону вражеского берега летели краснозвездные штурмовики. Гнат улыбнулся. «Скоро вы, соколы, будете точно знать, где расположены артиллерийские и минометные позиции фашистов. Клюнули гансы на приманку Ильи Гавриловича».

Ему вдруг вспомнилось, как полковник говорил про свою дочурку-шестиклассницу. «Свою! — Гнат прикусил губу. — Но ведь она же не родная его дочь…»

Михалюта шел по знакомым улицам села и удивлялся: почему полковник так высоко ценит Наташу? Ведь она же изменщица.

К нему подошли Нина и Дмитро Нудьга.

— Что ты, как конь, понурил голову? — скуластое лицо Нудьги расплылось в улыбке.

— Думу думает большую, — пошутила Нина и лукаво повела глазами в сторону хаты, где жила Наташа. — У Наталки скоро крестины. Наверно, кумом будете, Гнат?

Нудьга тут же нахмурился:

— Зачем так, Нина!

Гнат с нарочитым безразличием заметил:

— Вы, Нина Аркадьевна, наверное, уже проведали Наталку? А что касается кумовьев…

— Прошу прощения. Я не хотела вас обидеть, — покраснела фельдшерица. — Просто нечаянно сорвалось.

— Хорошо. Не будем об этом, — примирительно сказал Михалюта. — Я только что от полковника. Наша группа командируется в Ейск на три дня. Вы, Нина, тоже едете с нами.

— Значит, разрешили! — радостно воскликнул Нудьга.

— Тогда я побежала собираться. До встречи! — Нина повернулась и быстро зашагала к санитарному пункту.

— Как у тебя с нею? — спросил Гнат, когда фельдшерица была уже далеко.

— Вроде бы нашли общий язык. Но мне кажется, что она в тебя влюблена.

— Брось ты! Нина мне не нравится.

— Правда? — Нудьга схватил Гната за руку, крепко сжал ее. — Вот спасибо. А я думал… Ты сходил бы к Наталке. Проведал бы ее. Тем более, она хорошо знает местность возле железной дороги.

— И ты о том же?

— А кто еще?

— Полковник. Да и Нина… Тебе, Дмитро, советую в Ейске не отходить от нее ни на шаг. Там знаешь сколько моряков! А они — хлопцы будь здоров!

— Учту твое пожелание, Гнат, — кивнул Нудьга. — Теперь, когда я узнал, что ты не соперник мне, предложу ей руку и сердце.

…В Ейске на Нину действительно заглядывались моряки Азовской флотилии. Но Дмитро Нудьга не спускал с нее глаз, был надежным телохранителем.

Гнат никому не давал поблажки. Шестнадцать бойцов до поздней ночи ползали по железнодорожной колее, копали под рельсами ямки, относили на плащ-палатке землю, ставили мины, маскировали их.

На четвертый день группа Михалюты вернулась из Ейска в Шабельск.

К торосам минеры Гната Михалюты, как всегда, доехали на санях. От них известными только им стежками-дорожками зашагали к берегу. Вскоре без каких-либо приключений переползли шоссе и направились в степь.

Впереди дозор — Колокольцев и Мусафиров. В ста метрах от них — основная группа.

За два часа прошли с десяток километров. Так далеко они еще ни разу не забирались в тыл врага. В селах, скрывавшихся в балках, мигали огоньки, гудели машины. Иногда поднималась стрельба.