Шрифт:
Прочитайте сказку Виктора Хмельницкого:
Ветки с налившимися, румяными яблоками свисали к самой земле. Они, наверно, боялись, что яблоки, упав, разобьются…
— Я поймаю яблоки, — успокаивала ветки трава. И показывала, какие у нее длинные и гибкие пальцы.
— Я подхвачу яблоки, — шептал веткам ветер, кружа оторвавшийся лист.
Но, конечно, по-настоящему жизнь веткам облегчали только мальчишки.
В посвящении Виктор написал:
Борису Владимировичу Заходеру от соавтора этой книжки с признательностью!
Вы знаете, я рос без отца — Вы сделали для меня больше, чем отец.
Витя Хмельницкий. 13 декабря 1984 года.
Были ученики, литературную судьбу которых я знаю недостаточно, поэтому, чтобы не ошибиться, лучше промолчу (например — Виктор Лунин).
Конечно, упомяну Григория Остера, Андрея Усачева. Их появление в литературе вызвало у Бориса Владимировича положительную реакцию. Гриша Остер сказал мне, что стихи Заходера оказали на него определенное влияние и он сожалеет, что не смог оказаться непосредственно его учеником.
Андрей Усачев периодически появлялся в нашем доме и появляется до сих пор, несмотря на то, что самого хозяина в нем уже нет. Как раньше, так и теперь, Андрей предлагает свои услуги, чтобы помочь мне в саду. Не избалованная такими предложениями, я не отказывалась, а просила помочь выкосить траву или отпилить сухие ветки у старой-престарой антоновки. Осенью 2002 года он снова навестил меня и провел в нашем доме почти весь день. Привез послушать балладу «Селезень», посвященную Борису Заходеру. Мне она понравилась. Почитал то, что я пишу. Дал несколько советов, которые я приняла с пониманием. Потом спилил старую вишню. Подрезал яблоню, убрал ветки. Вместе поужинали, выпили чаю с тортом.
Талантливые авторы, как Рената Муха, Вадим Левин — оба харьковчане, — в большей степени, чем другие, прошли через мою жизнь: я сумела с ними подружиться. Знаю, что к ним Борис Заходер относился очень серьезно, не учительствуя, а общаясь на равных, помогая, в меру своих возможностей, занять достойное место в литературе. Радовался каждому их визиту. Беседуя, они обогащали друг друга.
Рената Муха и Вадим Левин сохранили верность старшему другу до последних его дней, а теперь делят ее со мной.
Выдержка из статьи Вадима Левина «Незнакомый Заходер», напечатанной в журнале «Педология» за март 2001 года:
Мне кажется, что те, которым выпало побывать его собеседниками, — сами стали в значительной степени его произведениями. Потому что он — замечательный учитель. Он не пытается формировать нас, своих учеников, по своему образу и подобию или на свой вкус. Он открывал перед нами веер возможностей. Он открывал нам наши внутренние возможности. И мне бы очень хотелось, чтобы этому учились у него мои коллеги по педагогическому цеху.
Надпись на книге «Глупая лошадь» (вероятно, первой книге Вадима Левина), напечатанной в 1969 году: Дорогому Борису Владимировичу, который вывел эту Лошадь в люди. С любовью. Вадим. 31 марта 1970 г. Болшево.
Вспомните одноименное стихотворение из этой книги:
Лошадь купила четыре галоши — Пару хороших и пару поплоше. Если денек выдается погожий, Лошадь гуляет в галошах хороших. Стоит просыпаться первой пороше — Лошадь выходит в галошах поплоше. Если же лужи по улице сплошь, Лошадь гуляет совсем без галош. Что же ты, лошадь, жалеешь галоши? Разве здоровье тебе не дороже?Часто Рената Муха и Вадим Левин навещали нас вместе. Так было и в 1997 году. Все читали по очереди свои стихи. После стихотворения Ренаты
Сегодня до вечера Солнце светило, На большее, видно, его не хватило,— Борис Владимирович воскликнул:
— Ну, Рената, давно я такого не слышал! Под некоторыми из них я бы сам с удовольствием подписался.
— Ну и подпишитесь, пожалуйста, — сказала Рената.
— Спасибо, я как-нибудь без вас обойдусь.
Однако на листке со стихотворением написал: Это просто прелесть.
— Нате, вам это будет вместо рекомендации.
Как я оттягивала, не решаясь писать об ученичестве и учениках, боясь ошибиться в оценках или пропустить что-то важное! Подчас трудно определить — кто ученик, кто учитель. Процесс педагогики, вероятно, имеет обратную связь. Вдруг подумала: «Разве я не была его ученицей?»