— Господа, прошу назвать членов стачечного комитета, — повелительным голосом сказал Трещенков, роясь в карманах в поисках карандаша и бумаги.

Все посмотрели на исправника.

— Господин полицмейстер?.. — Курдюков всем корпусом повернулся к своему соседу. — Вам что-нибудь известно?

В бессмысленных глазах полицмейстера мелькнул испуг. Он всегда пугался, когда начальство спрашивало его о том, чего он не знал.

— Не могу знать…

— Господа, — Теппан развел руками, — это непостижимо: исправник не знает, полицмейстер тоже не знает! Да вы что?.. Вам за что платят жалованье? Уступите тогда место другим, которые способны верой и правдой служить государю. Господин ротмистр!

— Слушаю! — Трещенков щелкнул каблуками, шпоры зазвенели.

— Принять меры к прекращению забастовки. Действовать как вы найдете нужным, вплоть до применения силы. Вся надежда на вас. — Теппан измерил холодными надменными глазами всю фигуру ротмистра от одутловатого лица до толстых кривоватых ног.

— Будет исполнено, — по-военному ответил Трещенков, вытянув руки по швам.

По распоряжению ротмистра Трещенкова полицейские ищейки днем и ночью рыскали по приискам, переодеваясь под рабочих, заходили в бараки. Впрочем, их быстро разгадывали и выставляли за порог.

На дорогах были усилены казачьи наряды, с наступлением темноты и до утра ни один человек не мог войти в поселок и выйти из него. И так на всех приисках.

Приехав на Надеждинский прииск, Коршунов незамедлительно явился к новому главному инженеру, чтобы представиться ему и разузнать, что происходит на приисках.

Теппан был не в духе. Прошло девять дней с тех пор, как он отдал ротмистру Трещенкову распоряжение принять меры к прекращению забастовки, но до сего времена даже фамилии членов стачкома не известны.

Своим неожиданным вторжением в кабинет главного инженера Коршунов прервал довольно неприятный разговор Теппана с ротмистром. Теппан, не особенно подбирая выражения, разносил ротмистра, не щадя ни его ушей, ни самолюбия.

Коршунов был одет в тулуп. Не ожидая приглашения, он сел и стал протирать пенсне.

— Если не ошибаюсь, господин Коршунов, — холодно сказал Теппан.

— Совершенно верно. — Коршунов прищемил очками нос. — А вы ротмистр Трещенков? — Горный инженер обернулся к ротмистру.

Трещенков седьмым чувством учуял, что с этим господином надо быть осторожным.

— Так точно.

«Кто тут хозяин: я или горный инженер?» — кольнула Теппана самолюбивая мысль.

— В столице удивлены тем, что здесь происходит, господа, — тем же тоном сказал Коршунов.

— Вы что имеете в виду? — как можно спокойнее спросил Теппан, сверля глазами Коршунова.

— Забастовку.

— Кто удивлен? Кто?.. — Правая рука Теппана с хрустом сжалась в кулак. — Те, кто подстрекают русский народ к беспорядкам и неповиновению? Они хотели бы, чтобы на Ленских приисках поднялся бунт?

Тонкие губы Коршунова скривились в улыбку:

— Вы потеряли самообладание, Александр Гаврилович, и говорите бог знает что. Возьмите себя в руки. — Он встал. — С вашего разрешения я приду к вам вечером. Вы мне нужны. — Он встал, запахнул полы тулупа и вышел.

Тон, каким Коршунов разговаривал, обескуражил Теппана. Так держаться может человек, который чувствует свою силу или правоту. Теперь он немного начинал понимать своего предшественника, уступающего домогательствам Коршунова. Но нет, нынче так не будет. Теппан поставит горного инженера на место.

— Ротмистр, — глядя в замерзшее окно, сказал Теппан, — установите за ним слежку. Пусть денно и нощно наблюдают за этим, с позволения сказать, инженером. Уверяю вас, он связан со стачечным комитетом. Хватайтесь за эту ниточку.

Самолюбивый Теппан думал, что ротмистр ухватится за эту мысль и отдаст должное проницательности главного инженера, но тот почему-то молчал, глядя в сторону. Было видно, что ротмистр не разделяет подозрений Теппана.

— Вы что молчите? — нетерпеливо спросил Теппан.

— В телеграмме его превосходительства генерал-губернатора не двусмысленно намекается…

Хитрый ротмистр замялся:

— Намекается, что господин Коршунов имеет какое-то отношение к департаменту полиции. Я стреляный воробей, Александр Гаврилович, меня трудно провести.

— Чепуха, — помолчав, сказал Теппан, но уверенности в его голосе не было. — Тайный агент полиции не стал бы так открыто держать сторону рабочих. Я вам советую последить за ним. Вреда не будет. Кстати, приходите вечером послушать наш с ним разговор.