***

Зэндел в очередной раз осторожно перевернулся с боку на бок. Несмотря на усталость после долгого насыщенного вечера и бурной первой половины ночи в объятиях любимой супруги, он так и не мог сомкнуть глаз.

— Зэндел, ты не спишь? — вдруг спросила Валирьен.

Вампир вздрогнул от неожиданности:

— Нет.

Валирьен повернулась к нему.

— Почему? Что тебя гложет? — она коснулась пальцами его лица.

Зэндел закрыл глаза, собираясь с духом:

— Я должен признаться...

— В чём? — опешила супруга.

— Там, на Земле... я тебе изменил, — Зэндел услышал свой голос словно бы со стороны... и в тот же момент перестал различать стук собственного сердца – кажется, оно реально остановилось.

Валирьен приподнялась на локте. Поначалу она, кажется, просто не поверила. А потом её взгляд наполнился болью – беспредельной, какую не дано вынести никому...

— А я так и не смогла тебя забыть – хотя была уверена, что тебя уже нет в живых, — произнесла Валирьен помертвевшим голосом.

— Я тоже не забывал тебя! Ни на минуту! — в отчаянии вскричал Зэндел.

— Ну да, в особенности по ночам – с любовницей, — со злой горечью усмехнулась Валирьен.

— Ночь была только одна.

— Что так? Ты разонравился ей настолько быстро? — теперь супруга перешла на откровенно язвительную интонацию.

— Ей вообще нужен был не конкретно я – просто партнёр. А что тогда нашло на меня... Не смог устоять перед женским телом, пышущим желанием. Наутро я проклял себя! Но ничего изменить уже было нельзя. Валирьен, клянусь тебе, я не хотел жить. Я люблю тебя! Любил и всегда буду любить – даже если ты от меня уйдёшь, — Зэндел встал, обошёл кровать и опустился перед женой на колени: — Прости меня, если сможешь. Мне, кроме, тебя никто не нужен.

— И больше ты с ней никогда не виделся? — строго спросила Валирьен.

— Нет, видеться – виделся, — не стал лгать Зэндел. — Вижу я её регулярно. И сейчас она здесь, в замке.

Глаза Валирьен расширились в гневе:

— Ты посмел притащить её сюда?!

— Не я, Валирьен, не я! — замотал он головой. — Теперь она невеста Виза – вместе с ним и вошла в состав отряда. А наши с ней отношения закончились сразу после той треклятой ночи. Собственно, никаких отношений вовсе не было – только секс. И не было дня, чтобы я не проклинал свою тогдашнюю слабость. Ты и дети для меня всё! Не знаю, как я мог поддаться животной похоти. Но, клянусь, ничего большего я к Анжелике не испытывал. Прости меня, Валирьен, умоляю! — в его глазах стояли слёзы. — Без тебя я не смогу!

— Хорошо, я попытаюсь... — пообещала Валирьен. — А теперь давай спать.

Зэндел безропотно лёг обратно в кровать. Правда, задремал лишь под утро.

Проснувшись, Валирьен не стала его будить. Тихонько одевшись, она вышла из комнаты... и почти сразу столкнулась с Вороном. Тому хватило одного взгляда на неё, чтобы понять – Зэндел уже признался ей в измене.

Ворон тоже не стал откладывать в долгий ящик разговор с женой друга. Он повторил Валирьен то, что когда-то говорил Зэнделу, отговаривая его от самоубийства, только на этот раз употребил всё своё красноречие, расписывая проблемы Зэндела. В итоге уже через несколько минут Валирьен утирала безудержные слёзы жалости и сострадания... и ощущала себя последней сволочью, что не простила супруга сразу.

***

Наутро Арронорат обнюхал по очереди всех раненых, по запаху определяя состояние их дел. Шестерых ледяная смерть отпустила. А троим к вечеру следовало ожидать рецидива. Как ни трудно догадаться, это были самые тяжёлые больные – Горндир, Хинда и Альгария.

Естественно, с Горндиром дальше будет заниматься сексотерапией его жена – Зэлла от этой обязанности освобождается. А вот Сонти придётся самому продолжать начатое – Хинда потеряла своего жениха ещё почти год назад и с тех пор ни с кем больше отношений не завела. Сонти оставалось лишь проклинать свою вчерашнюю доброту – но этим вечером Зэлла будет предоставлена самой себе... и, как знать, не лишится ли он её расположения вовсе, пока ублажает раненую вампиршу?

Когда Арронорат оглашал свой вердикт, Альгария ещё сладко спала в объятиях Айнвора. О том, что лечение не закончено, вампиру придётся сообщить своей пациентке самому. Как она отнесётся к данному факту? Айнвор, пожалуй, лечил бы её и ещё неделю, и месяц... Но у неё-тотраур.

Ладно, чего гадать – будет день и будет пища. Айнвор закрыл глаза, намереваясь снова заснуть. Сон пришёл практически сразу.

— Не трогай мою маму! — вдруг прозвучал у него над ухом детский голосок, и маленькая ручка пихнула его в плечо. Айнвор судорожно открыл глаза – возле кровати стоял мальчик лет восьми, сверля его злым взглядом. — Уберись от неё! — он ещё раз стукнул вампира по плечу.

Альгария, конечно, тоже проснулась.

— Клорн, перестань! Ты не понимаешь... — попыталась она успокоить сына.

— Почему ты спишь с ним?! — негодование мальчика перекинулось на мать.

Альгария даже не могла толком обнять его, поскольку под одеялом на ней не было ничего. А если сын поймет, что она лежала в объятиях постороннего мужчины голой – будет только хуже. Поэтому из-под одеяла она рискнула высунуть лишь одну руку до локтя.

В комнату вбежала дочь Зэндела – именно его семья приглядывала за сыном Альгарии в её отсутствие.