— Так ты согласен с моим предложением? — спросила я тихо.

— Да, — он уверенно кивнул, любезно наливая мне кофе. — Но говорить буду я… Потому что от тебя они не ожидают такого, и это может вызвать вопросы… Все же некое понимание мертвой магии есть у всех нас, но не у тебя.

Я кивнула, соглашаясь с его словами.

— Но ведь столько времени пройдет… а если он не виновен?

— А если мы оправдаем, а он виновен? — встречный вопрос заставил меня кивнуть. — Вопрос действительно очень спорный, да к тому же… Что такое десятилетие для дракона? Ешь, а то ты совсем бледная.

Улыбнувшись его заботе, я согласилась с тем, что завтрак все же необходим. Вряд ли у меня будет время на обед или ужин в Капитолии.

— Кстати, ты помнишь, что сегодня ты сдаешь мне экзамен по портальной магии, так что перемещаешь меня ты. Только давай не как в прошлый раз, ладно?

Я опустила взгляд. “Прошлый раз” был дней пятнадцать назад, и я очень боялась оказаться утопленной в полу и земле, даже представляла неприятные комки земли, забивающиеся в горло. В итоге мы оказались среди облаков, ровно над Капитолием. Хорошо еще, что дракон сориентировался быстро, и обернулся, хватая меня, а потом долго читая лекцию о том, что при сотворении сложной магии нельзя чего-то бояться или страстно желать.

— А может быть…

— Только не бойся упасть, умоляю тебя, — с иронией произнес мужчина.

Под его строгим взглядом я быстро жевала бутерброд, точнее делала вид, что делаю это быстро. Сердце замирало, и я пыталась оттянуть момент, когда мне придется сотворить магию, достаточно сложную не только в плане вкладываемых в нее сил, но и в плане расчетов вектора перемещения.

— Главное, не бойся упасть, — вновь усмехнулся он. — И оказаться в земле. Просто не бойся, если хочешь, чтобы я принял экзамен и разрешил побыть тебе самостоятельной девочкой, которую буду отпускать иногда по вечерам в Саан.

Я кивнула, улыбнувшись. Да, ради этого стоило попытаться еще не один раз, и я знала, что у меня получится, не зря же во мне течет кровь одного из основателей Ширасарна.

Через четыре года после событий, описанных в эпилоге.

Я смотрела на локон каштановых волос, перевязанных черной лентой. Разговор и разбор преступления, произошедшего почти десятилетие назад, все не выходил у меня из головы.

— Ты ведь так этого ждала, а теперь боишься и оттягиваешь момент встречи, — задумчивый голос мужа вывел меня из состояния оцепенения, и я подняла на него взгляд.

С момента первой встречи Расар совершенно не изменился, разве что его взгляд стал еще более отстраненным, внешне безразличным ко всему происходящему.

— Ждала, — эхом откликнулась я, потирая виски и силясь отогнать сонное состояние. — И очень боюсь теперь.

— Чего ты боишься, милая? — спросил он мягко, подходя к креслу, в котором я сидела, и кладя руки мне на плечи.

— Боюсь, что меня не примут, что это не вовремя, боюсь, что мне откажут в просьбе, — перечисляла я, не желая признаться еще и в том, что боюсь понять, что мне не о чем говорить с родителями.

Пусть в последние месяцы, когда от печати, сдерживающей магию, оставалась лишь тень, я вспоминала свое детство, теплые и любящие руки мамы, отца, который носил меня на плечах, но со всем этим приходила обида. Нет, я не злилась на родителей, я была очень зла на судьбу, из-за которой мне пришлось лишиться беззаботного детства, близости с мамой и дружбы отца.

— Милая, — мягкий голос, прозвучавший над ухом, давал мне надежду и веру. — Хочешь, давай поговорим… Или полетаем…

Я улыбнулась, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом его рук, его близостью, его поддержкой. Мне отчаянно хотелось домой, в Саан, где, расправив крылья, я могла ощутить не только восторг полета, но и брызги соленой воды, какой-то особенный воздух, вкусный настолько, что его хотелось пить и пить бесконечно. Увы, Шарх не отпускал, не отпускала его столичная суета, вереница дел, да и заниматься образованием детей здесь оказалось куда удобнее — ведь именно в центр Ширасарна стекались лучшие умы империи, которых можно было привлечь к образованию детей.

Несмотря на принятые в семьях аристократов традиции, мы не смогли отказаться от того, чтобы наши дети росли вдали от нас. По рассказам Расара я знала, что он, выросший в Зейране, порой не видел своего отца по несколько дней, ведь он был занят работой в столице, но у него была мама… У наших же детей не будет и этого, ведь я так же пропадаю в Капитолии. Меня тревожило, что рядом с ними не будет выросших с ними с детства союзников, и я все чаще размышляла над тем, как это исправить. Да, они ходили в лучшую школу столицы, где обучались дети знатных семей и богатых промышленников, купцов, но все же это совсем не то… Близнецы держались друг за друга и не желали пускать в свой мир кого-то третьего.