Что же делать, думала она, пока стражники вели ее темными коридорами. Неужели ее жизнь закончится вот так? Где же Алек? Разве он не должен примчаться, чтобы спасти ее из неприятностей, в которые она влипла по его вине?

Путешествие в компании суровых стражников закончилось в небольшой камере с узкой кроватью, столом, стулом и маленьким окошком, сквозь которое просачивался лунный свет.

Не было здесь ни Алека, ни надежды. Взгляд Мишель упал на ключик-подвеску, который по-прежнему висел на запястье.

«Не очень пока сказка получается», – подумала она и, усевшись на кровать, закрыла лицо руками.

Напряженно раздумывая, что ей делать дальше, Мишель сама не заметила, как стала теребить ключ-подвеску. Вот это удружил бородатый бариста!

Она поежилась, но не от холода – в камере оказалось на удивление тепло. Здесь даже обнаружилась небольшая отдельная ванная со всеми удобствами, без излишеств, но чистая и аккуратная. В отличие от камеры, в которой она очнулась после того, как злостный мыш затащил ее в мышиное царство, здесь не было двери. Ее заменила частая решетка в крепкой железной раме.

Мишель с легкостью могла разглядеть подсвеченный мягкими магическими огоньками коридор и даже соседнюю камеру, с такими же витыми прутьями вместо двери, как у нее.

Поднявшись с кровати, она подошла к решетке и осторожно ее подергала: недовольный скрип несмазанных петель прокатился по пустующему проходу. Мишель замерла, ожидая недовольного окрика стражника. Которого так и не последовало. Кажется, ее никто не охранял.

Немного осмелев, Мишель просунула руку наружу и нащупала массивный замок. Прорезь для ключа оказалась гораздо крупнее крошечного ключика, висящего на ее запястье. И все же Мишель вставила подвеску в замок – а вдруг? В конце концов, может это какой-нибудь магический ключ, раз уж в этом мышином мире существует волшебство.

Но чуда не произошло – замок и не думал отпираться. Оставив решетку в покое, Мишель развернулась спиной к проходу.

Не может же быть, чтобы он это всерьез? Не станет Мышиный король ее казнить! Она ведь не сделала ничего плохого! Вспомнился мягкий блеск его серых глаз и загадочная полуулыбка. Он смотрел на нее так ласково!

«А потом запер в камере и приказал казнить!» – услужливо подсказал разумный внутренний голос. Но ведь он казался таким участливым и добрым – спас бедного мышонка и даже ругаться не стал.

– Поздравляю, Мишель, ты ищешь оправдание своему мучителю, – усмехнулась она.

Как вообще может понравиться человек, который, не разобравшись в ситуации, подписал девушке смертный приговор?

Нет, конечно же он вовсе не собирается ее убивать. Наверное. Горький вздох помимо воли вырвался из груди. Что же ей делать, как вернуться домой?

– Долго ты еще собираешься буянить? – раздался недовольный мужской голос из камеры напротив. – Дай поспать, а?

Мишель отпрянула от решетки, вглядываясь в оживший темный силуэт в соседней камере, который прежде приняла за тюк белья.

Тюк тем временем поворочался, повздыхал и, поднявшись с кровати, приблизился к решетке. Сосед по несчастью оказался высок и широк в плечах. Длинные светлые волосы доходили до груди, но света оказалось недостаточно, чтобы как следует рассмотреть его черты.

– Кто ты? – не удержалась Мишель.

– Пленник. Такой же, как ты, – отозвался тот и, зевнув, добавил: – Разве что немного не выспавшийся, твоими стараниями.

– И за какое преступление ты попал за решетку? – поинтересовалась Мишель.

– Небольшое недоразумение, – доверительно сообщил блондин. – Можно сказать, оказался не в том месте, не в то время. А что насчет тебя?

– Почти то же самое, – вздохнула Мишель, усаживаясь на край кровати. – Язык мой – враг мой.

– Только не говори, что нагрубила какой-нибудь высокопоставленной шишке, – усмехнулся сосед.

– Ну как шишке… – смущенно проговорила Мишель. – Королю…

Блондин присвистнул.

– Вот это да! Что ж такого нужно было сказать, чтобы вывести Его королевское Величество из себя настолько, что он приказал бросить тебя в темницу? Ты не похожа на грубиянку…

– Да я вовсе не собиралась его злить! – оправдывалась Мишель. – Всего лишь упомянула о сабле, будь она трижды неладна. Лучше бы просто домой попросилась…

– Погоди, какую это саблю ты там упоминала? – насторожился пленник.

– Золотую, которая с елочной игрушки упала, – призналась она, предчувствуя подвох.

– Игрушкой ты сейчас заколдованного принца назвала? Тот, который солдатиком сделался? – уточнил блондин.

– Не знаю, что там насчет принца, – неубедительно врала Мишель, решив, что доверять чужую тайну странному заключенному, о котором она не знала ровным счетом ничего, – не лучшая идея. – Просто солдатик. Елка упала, и сабля потерялась. Я попросила отдать. А он как разобиделся! Сказал, что казнит… Он ведь не всерьез, да?