На мгновение растерялся, запоздало вспомнив, сколько лжи за последнее время успел нагородить.

— Она сказала, что ты звонила, вы разговаривали, потом ты резко пропала, а когда… заговорила снова, голос у тебя был напуганный.

— И ты примчался только потому, что кто-то решил, что голос у меня был напуганный?!

Негодование Нины взялось будто бы ниоткуда — её реакции я не понимал. Она злилась, в открытую демонстрируя своё недовольство. Мне бы промолчать, но напряжение последнего часа начало прорываться наружу:

— А как я должен был реагировать?! Ты же беременна!

— Я вполне в состоянии позаботиться о себе сама!

Последняя её фраза пробила меня насквозь. Я ещё не осознавал этого, но внутри меня уже запустился некий механизм… В итоге мы разругались и, недовольные друг другом, разошлись спать в разные комнаты.

Меня колотило до самого рассвета. Невольно, всего несколькими словами, Нине удалось попасть в один из моих сильнейших триггеров. Закрутились параллели с Машкой, и как бы я ни гнал их от себя всю ночь поганой метлой, — итог был один: на хер ты кому такой нужен…

***

На утро я чувствовал себя абсолютно разбитым, и лишь только после третьей кружки кофе в голове что-то начало проясняться. Нина, проснувшись по привычке в одно со мной время, вышла проводить меня на работу. Либо просто удостовериться, что я точно ушёл. Выглядела она отстранённой и холодной.

— За тобой заехать вечером? — предложил ей в надежде, что все недоразумения вчерашнего дня остались позади.

— Я не поеду, — обиженно отрезала она, — я же детей жду. Буду сидеть на месте и беречь себя.

Стало ясно, что за ночь ничего не изменилось, скорее даже наоборот — стало острее и напряжённее.

— Не нагнетай, — моя реакция не заставила себя ждать. — Не хочешь ехать… Уговаривать не буду.

По ощущениям это была наша самая сильная ссора за все годы знакомства. И я всё никак не мог понять, почему сейчас… Что вчера мы сказали друг другу такого, что вдруг стали пугающе далёкими?

Я злился. На неё, на себя. На то, что никак не могу разложить по полочкам творящееся в своей голове. Столько лет всё было в порядке, и вот… опять.

До своих окраин доехал на одних рефлексах. Нина ошиблась. Вчера я ещё что-то соображал, мне было НЕОБХОДИМО доехать до дома, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке. А сегодня… сегодня я ненавидел весь мир.

— Соберись, дурак, — велел самому себе вслух, когда на одном из перекрёстков едва избежал аварии, — ты отцом скоро станешь. А раскис, хуже бабы…

Мысль о сыновьях меня взбодрила, напомнив, кто в этой семье должен быть опорой, даже если вторая половина никак не хотела на меня опираться.

«Уйду с корпоратива пораньше, — решил для себя, — проведём этот вечер вместе. Если хочет злиться, пусть злится, перетерплю».

Принятое решение окончательно меня успокоило. Жена была беременная и уязвимая, а значит… значит, я должен был совладать со всеми её причудами.

Несмотря на «праздничный» день, работа на производстве кипела полным ходом. Немного покрутился в цехе, инспектируя вчерашний станок, который стараниями мастера таки заработал. Пообещав премию всем причастным, засел у себя в кабинете под неистовым напором Карины, выложившей мне длинный список людей и телефонов.

— Здесь все только самые-самые, — отмахнулась она от любых моих возражений, — нужно поздравить их лично.

— Я похож на человека, который способен всё это провернуть? — нахмурился. — Карин, у меня два секретаря. Неужели вы неспособны сделать всё это сами?

— Способны, — не растерялась она, — но этих нужно лично.

— Илья Николаевич, девочка дело говорит, — подала голос со своего места Елена Петровна, — вам пора заканчивать с образом парня-работяги и становится серьёзным бизнесменом.

— И ты, Брут, — буркнул себе под нос, а сам покосился на Карину и, понизив голос, упрекнул её: — Это всё твоё влияние.

— Ничего подобного, просто все, кроме вас, это понимают. Нужно больше заниматься представительскими делами.

Поморщился как от зубной боли, но всё-таки пошёл у них на поводу, предварительно выгнав Карину из кабинета.

Почти два часа ушло на звонки партнёрам и прочим важным личностям. Не то чтобы это было очень сложно, но времени занимало целую прорву.

Спас меня Костя, без стука ввалившийся в мой кабинет.