Но, если их даже не поймают, это будет очень тяжёлая дорога. И кстати, об этом… Кира нагнала Уилмо с Эмилией и тихо спросила:

— А не нужно ли нам где-то разжиться… всяким? Хотя бы едой и, по возможности, прочими полезностями. У меня, правду сказать, практически ничего нет с собой.

— Если будет возможность, заглянем в один из домов, — сказала Эмилия. — Но для начала отведём всех в подземелья. Сама понимаешь, таким составом заниматься мародёрством — это всё равно что отправляться в разбойный рейд с десятком только-только научившихся ходить младенцев.

Кира невольно фыркнула.

— Я вас попрошу, почтенная, — вмешался тот самый купец, знакомый Уилмо, что старался держаться поближе. — Мы не мародёрствуем, мы просто заимствуем, оказавшись в критических обстоятельствах… И да, я полностью согласен с вашими планами. И с удовольствием прогуляюсь с вами, только оставлю Маклана и Шую в безопасном месте.

— Не хотите, чтобы они участвовали в… “заимствовании”? — голос Эмилии был весьма насмешлив, но купца оказалось не так просто смутить.

— Разумеется, не хочу, — ответил он безмятежно. — Я для того и есть муж и отец, чтобы они знать не знали, какого дерьма на самом деле полон этот мир. Мне стоило убраться отсюда раньше, но считалось, что война будет с Вечным Царством, и я не успел, дурак; всё ждал завершения выгодной сделки, потерял осторожность — да, даже в моём почтенном возрасте бывает… Но своим правилам я не изменяю. Там, где доходит до заимствования и прочих совершенно необходимых мероприятий, которые следует предпринять на пути к выживанию, благосостоянию и прочим благам, марать ручки в любом случае буду я. Они не должны знать о том, чего это всё на самом деле стоит.

— Глупость, — скривилась Эмилия. — Тепличные цветы не приспособлены к жизни. Я один раз послушалась рассуждений вроде ваших — и совершила роковую ошибку.

— К этой жизни никто не приспособлен, — ответил купец спокойно, — и всего предугадать нельзя. Ждали ли мы, ложась спать, что наши жизни обратятся пылью? Можем ли мы знать, что придёт завтра? Но я считаю так: если уж что-то дарить любимым, так это столько покоя и уюта, сколько возможно. Те, кого любят, не должны ничего знать о уродстве этого мира.

— Тогда хорошо, что меня не любили, — бросила Эмилия, — повезло.

Кира только вздохнула.

Кажется, это будет сложно.

Это будет сложно.

Эмилия, которой идиотский разговор добавил раздражения, была преисполнена на этот счёт самых мрачных размышлений.

На удивление, до подземных лабиринтов им удалось добраться без проблем: канализационная система под Железной Долиной была похожа на работу пережравшего вахаби крота и имела множество выходов на поверхность. Эмилия предположила, что те основные, которые ведут сквозь скалы, наверняка охраняются — но всегда оставалось множество боковых веток, по которым можно было выйти к многочисленным рекам. И всё же, передвигаться под землёй было однозначно безопасней, чем на поверхности: слишком мало времени было у драконоборцев, чтобы успеть позаботиться об охране тоннелей. Эмилия предполагала, правда, что они могли оставить маячки либо каких-нибудь подчинённых зверей вроде крыс-дозорных или призванной нечисти. Но та же Эмилия обоснованно верила, что с высокой долей вероятности сумеет нейтрализовать такую ловушку… Да и в любом случае, никаких более разумных идей у неё не было.

Эмилия проследила, как их разношёрстная компания заходит в тоннель.

— Ох! Но тут… сыро! — воскликнула пани Марша, давняя любовница главы одной из Купеческих Гильдий. — Я не хочу даже думать, что чавкает у меня под ногами!

— Вот и не думайте, — посоветовал Уилмо. — И без того хватает, о чём подумать.

Марша тут же замолчала: к Уилмо она подбивала клинья давно, и логично, что в его глазах ей хотелось казаться образцом стойкости. Но надолго ли хватит того хотения? Эмилия мысленно вздохнула, оглядев свой, прости Мора, “отряд”. И зрелище было, как говорится, без слёз не глянешь.

Купцы, привыкшие мыслить категориями вроде “деньги могут всё” и “любимых надо баловать”, их балованные детки, которые в своей жизни даже обеда самостоятельно не приготовили, девочки, пережившие “ласку” драконоборцев, прислуга с зажиточных городских ярусов, привычная к обилию бытовых артефактов да сытной жизни, а на закуску — парочка малолетних иномирян-дезертиров. Причем, один из вышеупомянутых, книжник по натуре, явно был непригоден для полевой работы и держался на одном честном слове, а вторая, будучи только-только обернувшейся высшей магической тварью, в любой момент могла поубивать всех вокруг и себя заодно. Не ситуация, а мечта! Эмилия краем уха услышала, как жалуется на вонь купеческий сын Маклан, и мысленно простонала. А ведь им предстоит идти по колено в нечистотах, и что тогда?

Впрочем, по одному делу за раз.

— Бетта, помоги всем, кто устал, обустроиться пока что здесь. Также надо расспросить, у кого из них остались с собой какие-то вещи. Наши пленители были небрежны, и все нательные бытовые артефакты до поры остались с нами, к тому же, некоторые тоже успели забрать свою ручную кладь из той каморки. Надо посмотреть, что мы имеем. В первую очередь меня интересуют, конечно, артефакты, лекарства и полезные в хозяйстве активы.

— Например?..

— Для начала — бутыли для воды, хотя бы. Там, куда мы направляемся, воды будет полно, но мало кто тут способен такое выпить, не отравившись… И, возможно, походные драконьи мешочки сжатого пространства. И еда, желательно не скоропортящаяся, но для начала сойдёт любая.