Но альтернатив нет. Других вариантов нет, если не считать опции “сесть и сдохнуть”.

Это понимает Кира, и Эмилия понимает это тоже.

— Я последую твоим указаниям… если, конечно, они не будут включать в себя чего-то вроде массовых убийств.

Это задумывалось, как дурацкая и очень не смешная шутка, но Эмилия как-то совсем невесело усмехнулась.

— Это твоё замечание возвращает нас к вопросу о том, что мы собираемся делать с драконоборцами, которые могут в любой момент проснуться, и пленными, которые видели лицо твоего Лео.

Ох дерьмо.

Кира открыла и закрыла рот.

Она понимала, что сделать было бы практичней всего. Но…

— Нет, — сказала она. — Я просто не могу. Это… слишком.

Эмилия слегка кивнула.

— Слишком, — подтвердила она. — Я в целом тоже придерживаюсь такого мнения, но спросить я должна была. Потому что это было бы самым простым решением проблемы. Но, если нет, то вам нужно замаскироваться.

— А маскировку не почуют? — Кира думала об этом и сама, но чары изменения внешности были тонкой работой. В отличие от боевой магии, которая в большинстве своём строится на силе и внутренней ярости, заклятия маскировки относились к тонким плетениям, они требовали контроля над силой и глубоких знаний, а не просто грубой силы. Такому обучали шпионов, потомственных аристократов и сильных универсалов, но никак не будущее пушечное мясо.

— Косметические чары не почуют, — улыбнулась Эмилия уголком губ.

— Но что можно сделать с помощью одних только косметических чар?

— Умеючи? Всё, что угодно.

Надо отдать Эмилии должное, она явно — умела.

Кира, тихо устроившись рядом с Лео, не могла не оценить этого умения: прямо сейчас они двое выглядели, как парочка человеческих слуг среднего возраста. И одеты были соответственно. И мимические морщины, вроде бы не выходящие за пределы допустимого, и одежда, позаимствованная в кладовых бывших хозяев, и скрытые тканью на манер каких-то вольных городов волосы — всё это работало на образ.

Сидя прямо на полу в одном из дальних загонов, пропитываясь местным запахом и без жалости пачкая одежду, они терпеливо ждали, пока до пленников донесут благую весть о том, что вся стража спит и самое время попытаться сделать ноги. На роль благого вестника была назначена Эмилия с семейством, героем же, после короткого совещания, была избрана Бетта.

Сделать так предложил Лео, напомнив историю незабвенной Юдифи и других подобных дев. Без отсеченных голов решено было обойтись, но в общем и целом образ идеально ложился и аристократичной Бетте был к лицу. Добавить снотворное в питьё врагов — звучит, как отличное решение. Учитывая, что Эмилия дополнительно наложила на драконоборцев сонные чары, выходило вообще идеально… Ну, по крайней мере, прокатить могло.

Да и в любом случае, всё, что оставалось им двоим — ждать. А Кире ещё и надеяться, что клятва подлинна и Эмилия не предаст…

Неприятное ощущение.

А ещё больше это “неприятное” усугублялось тем, что им с Лео пришлось снова остаться наедине. В тишине, в ожидании, друг напротив друга. И бездна, которая пролегла между ними, внезапно стала совершенно очевидной, такой, которую можно пощупать.

Кира подыскивала слова, но не находила. Он, кажется, тоже.

Молчание между ними было вязким, пустым. Ей так отчаянно хотелось сказать: “Мне страшно, Лео”, сказать: “Пожалуйста, будь на моей стороне”, сказать: “Ты единственное, что у меня тут есть”. Но момент, когда он от неё отшатнулся, стоял между ними непроницаемой стеной. Впрочем… Желания позаботиться о Лео это не отменяет.

Даже если она и не доверяет ему, как прежде.

Но что ещё можно сказать? Расспросить, как для него прошло завоевание Железной Долины? Ну так ответ вполне очевиден, за ним не надо далеко ходить, это кровавое реалити-шоу мог наблюдать любой вне зависимости от степени участия. Уточнить, как дела? Ну, в их обстоятельствах более тупого вопроса ещё поискать. И вот…

— Переживаю за Бетту, — сказал он.

Ну это конечно, куда же без этого… Но, по крайней мере, эту тему можно признать безопасной.

— Не думаю, что там есть, о чём переживать, — сказала Кира. — Девчонка явно умная и способная, ей есть в кого. Если правильно разыграет карты, её сходу запишут в героини, без вариантов.

— Не знаю, — вздохнул Лео, отводя глаза, — когда они вызвалась идти с нами… ну, со мной и остальными, то все называли её и её названную сестру шлюхами…

Кира поморщилась, почти помимо воли ощутив нечто вроде сочувствия… Ладно! Чтоб его! Это и было сочувствие! С воздушным маятником или без, со злость или без, но она пока ещё женщина.

— Она, мне кажется, нормально держится, — заметила я.

— Да, она… Я выбрал её для себя… Эй, не смотри так на меня! Я ничего не сделал!

Последнее он выдохнул в ответ на мой взгляд, наверняка ставший чрезвычайно… выразительным.

Кира поспешно отвернулась.

— Понятно. Что же, кажется, ей повезло.

Лео пару мгновений смотрел на меня в шоке, а потом выдохнул:

— Ты что, правда поверила…

Она только пожала плечами.

— Сам не видишь, что вокруг творится?