– Ага, если я одену, вы меня заставите ещё и плакат малевать, – кивнул школьник на уже подготовленный рядом стол с листом бумаги и шаблоном «предатель». Рядом в стакане стояли фломастеры и карандаши, предполагая процедуру «раскрась сам».

– Ну, конечно, дурашка, – ответил ласково педагог под одобрительно-издевательский хохот класса. Класс одобрял директора и издевался над одногодком. – И потом ты повесишь его себе на шею, вот веревочки, – кивнул директор. – Не бойся, мы тебя вешать не будем! – весело сказал педагог под смех класса.

– Нет, – твёрдо ответил школьник. – Да хоть вешайте, – пробормотал он.

– Ты должен быть с нами, – голос директора посерьёзнел и окреп. – Будем вместе строить светлое будущее. – Ты ведь хочешь быть с нами, а, Шэнли? Или ты забыл, что счастье возможно только вместе с коллективом!

– Я всё помню, – нагло ответил Шэнли, и директор кивнул, а в ответ на этот условный знак из-за парты вскочил здоровый школьник, подскочил и дал под смех класса школьнику саечку, ударив слегка снизу вверх по подбородку, а потом уже увесисто отвесил по щеке смачную оплеуху. Лицо Шэнли качнулось, здоровяк под одобрительный смех класса и восхищенные аплодисменты уселся обратно за парту, а директор сказал:

– Ты же видишь, Шэнли, мы хотим тебе добра.

– Я всё вижу, товарищ директор, – сжавшись и боясь повторного применения метода физического воспитания, ответил Шэнли.

– Это твоё последнее слово? – и директор кивнул на дурацкий колпак и фломастеры, приглашая к необходимой для виновника процедуре покаяния.

– Так точно, товарищ директор.

– Ладно, мы сейчас пойдём ко мне в кабинет. Учитель сможет продолжить урок, – кивнул директор ещё одному педагогу, сидевшему в углу за столом и протоколировавшему собрание. – А напоследок мне скажи: в чём была твоя ошибка?

Шэнли поколебался, хотел было отказаться отвечать. но, взглянув на уже приготовившихся к очередному применению метода физического воздействия одногодков-здоровяков, что напружинились в ожидании команды директора, – передумал:

– Я неправильно ответил на вопросы анонимной анкеты.

– Правильно, – поощрил его директор. – В нашем обществе все люди – братья и сёстры. Здесь нет этой дурацкой анонимности старого общества с его ненавидящими друг друга социальными классами. Ведь мы же не эксплуатируем здесь никого, не унижаем, а? – директор обратился к классу, и класс опять одобрительно засмеялся. – Мы только лишь дружески увещеваем, да, Шэнли?

– Да. – ответил Шэнли.

– Так что же ты сделал, а? Обрисуй. Расскажи своим товарищам. Своим братьям и сёстрам.

– Я ответил в анкете, что руководитель нашей страны, наш многоуважаемый и многочтимый вождь – что он несменяем… Вплоть до того, как уйдёт… Ну, уйдёт из этого мира. И что это плохо… Что мне это не нравится… Что он назначит преёмника… И что мне это тоже не нравится…. Что нужны свободные выборы…

– Ну, не глупость ли ты написал, а? – сказал директор, и Шэнли неопределенно кивнул. – Что ещё ты там понаписал? О наших превосходных плакатах?

– Что на них написана глупая унылая чушь…

– Разве это правда?

– Нет. Правды вообще в таком смысле не бывает! – возвысил он голос, директор подмигнул классу, и класс дружно захохотал над строптивым идиотом.

– Что ещё ты написал?

– Что наша любимая и уважаемая правящая Партия, это говно. Жулики и воры.

– Ну, не дурак ли ты после этого, а? – спросил директор.

– Дурак, конечно, – ответил Шэнли, бросив быстрый взгляд на директора и здоровяков.

– Так покайся.

– Нет.

– Ну, как хочешь.

По взмаху руки директора они с Шэнли вышли из класса, молча прошли по коридору, директор открыл ключами свой кабинет.

– Ты же понимаешь, – сказал директор, усевшись за стол, – что Партия не может допустить существование таких паршивых овец, как ты. – Мы отправим тебя в лагерь перевоспитания… А лучше в клинику для нашей победоносной Армии! Ей нужны здоровые члены общества для выработки лекарства и вакцины против COVID-19. Со здоровыми органами. Лёгкими, бронхами, печенью, почками, сердцем, кровью. Таким, как ты, ведь нет смысла жить.

Шэнли сжался, стоя перед директором, и, когда тот отвернулся к окну, незаметно залез в карман и достал смартфон, быстро нажав на кнопку активации. Из экрана ему дружелюбно подмигивал Виктор Цой. «Всё будет хорошо, – пронеслись буквы по экрану. – Стой на своём».

– Мой ответ: нет, – сказал Шэнли.

– Ладно, – ответил директор, и, пока он возился с ключами у двери, Шэнли лихорадочно тыкал в телефон. «Ты включил приложение. Молодец, – шли надписи вместе с лицом Цоя. – Теперь просто выключи экран для экономии энергии и чтобы случайно пальцем не задеть. Но оставь телефон и моё приложение включенным».