Михаэль немного удивился странной просьбе, но потом обрадованно закивал.

— Конечно, конечно! Все, что захотите!

На следующий день, рано утром на двух лошадях они отправились по узким улочкам прочь из города. Михаэль хотел ехать в фургоне и с охраной, но Анита настояла на другом. Михаэль сразу же на все согласился, радуясь хотя бы тому, что она начала хоть как-то взаимодействовать с окружающими.

Покинув пределы города, они въехали в прерию, которая поражала воображение своей бескрайностью и суровостью. Море травы покрывало равнину от края до края, и ветер играл с ней словно с волнами на морской глади.

Солнце пекло немилосердно, но путники всё продолжали путь. Михаэль забеспокоился: эта территория могла быть опасной.

— Мисс Хоффман! Дальше ехать нельзя, потому что начинается территория индейцев…

Анита остановилась и осторожно спустилась с лошади. Она огляделась вокруг, словно вбирая в себя окружающую красоту, а потом устало опустилась прямо на траву. Михаэль поспешил привязать лошадей к какой-то коряге, и те начали с удовольствием щипать аппетитную зелень.

Михаэль опустился рядом с Анитой, боясь потревожить ее уединение. Девушка смотрела на небо с печалью и скорбью, щурясь от ярких лучей солнца.

Наконец она тихо произнесла:

— Вы знаете, мистер Бернс, что я очень нехороший человек?..

Михаэль растерялся, услышав такое заявление, а потом тут же поспешил прервать ее:

— Ну что вы, мисс, вы замечательный человек! Самая удивительная девушка из всех, кого я знаю!..

— Вы меня не знаете, — резковато прервала его Анита, — а если узнаете, то согласитесь со мной…

— Нет! — Михаэль был настроен решительно. — Ничто на свете не способно изменить мое мнение о вас!..

Анита посмотрела на него печальным скептичным взглядом, а потом заговорила снова. В голосе ее сквозила глубокая горечь.

— Я влюбилась в дикаря — в самого настоящего краснокожего, а потом… потом убила его руками других людей! Как вам такая правда???

Михаэль замер, пытаясь переварить ее безумные, на его взгляд, слова. Наконец, он оправился от шока и осторожно произнес:

— Мисс Хоффман, Анита… я думаю, что у вас сейчас просто трудный период в жизни, поэтому вы не совсем разобрались в себе…

— Нет! — воскликнула Анита надрывно. — Это все истинная правда! Я полюбила его, когда была его рабыней… Вам уже стало противно?

Последнюю фразу она выпалила несколько агрессивно и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Михаэль очень смутился и опустил взгляд. То, что говорила Анита, сильно шокировало его. Любые любовные связи с дикарями являлись невероятным позором и жестоко преследовались обществом. Принять тот факт, что его прекрасная и удивительная возлюбленная имела подобные отношения с грязным индейцем, было для Михаэля невыносимо!

— Но я убила его! — продолжила Анита с отчаянием в голосе, устремив взгляд в сторону горизонта, — я не смогла его простить за одно злодеяние, и это извратило мой разум, сделало меня жестокой и полной ненависти. И моя ненависть привела к его гибели…

Последние слова вырвались из ее груди уже с рыданиями, и она снова начала горько плакать.

— Я так сожалею! — вскричала она сквозь плач. — Но я ничего не могу исправить! Ничего!..

Дальше она уже говорить не могла, а просто рыдала навзрыд, закрыв лицо руками. И хотя Михаэль был крайне шокирован услышанным, он все же превозмог свои чувства и осторожно привлек ее к себе, позволяя поплакать на своем плече.

Через полчаса Анита затихла. Наконец она подняла свое измученное лицо на Михаэля и тихо прошептала:

— Мистер Бернс, вы очень хороший человек, поэтому прошу вас, не связывайтесь со мной. Я не достойна вашего внимания. И я не изменюсь! Я никогда не смогу забыть то, что я натворила. Прошу вас, просто отпустите меня…

— Нет, Анита! — взволнованно воскликнул Михаэль. — Все обязательно наладится! Время излечит ваши раны, а я обязательно буду рядом, чтобы вам помочь!

Анита отрицательно покачала головой.

— Время никак не аннулирует мои грехи. И вам не нужно тратить свою жизнь на безнадежного человека…

Михаэль сильно опечалился и не нашелся, что сказать. Они некоторое время сидели молча, а потом Анита, со странной полуулыбкой глядя в сторону горизонта, тихо произнесла:

— Знаете, что мне нравилось в нем? — и не дожидаясь его ответа, продолжила. — Он был невероятно талантлив! Он играл музыку, которая открывала для меня небеса…

Однако ее выражение лица быстро изменилось и стало очень мрачным: