— Ты меня запутала, — я бросил сэндвич на тарелку. Во-первых, он был каким-то мерзким на вкус, во-вторых, понятия не имел, за каким чертом его заказал, есть совсем не хотелось. — Выкладывай все по порядку.

— Ты вообще где сейчас? — спросила по-деловому Марго.

— А тебе какая разница? — ощетинился я.

— Информация за информацию, — отрубила нахалка.

— В диско-баре на Пушкина, — выплюнул зло. — Довольна? Выкладывай теперь.

— Всего квартал до работы, заглянешь, может? — хохотнула собеседница.

— Не планировал. Что там? Я жду.

— Какое-то время назад я думала, что у вас с Нелли все налаживается, ты был каким-то успокоившимся, счастливым. У меня были кое-какие сведения, касающиеся причины вашего развода. И я решила оставить их при себе, раз все нормально и вы сумели разобраться сами. Но в четверг утром, когда ты не явился и твоя испуганная мать позвонила, поняла: все плохо, хранить такие вещи в секрете больше нельзя.

— И что за сведения? Что за туман ты тут напустила?

Злясь, я взъерошил встрепанные волосы, расстегнул две верхних пуговицы рубашки, обнаружил, что она отвратительно грязная, и скривился.

— Эти сведения тебе передадут. Просто оставайся на месте, ладно?

— Черт, Марго, — зашипел я. — Мы что, в шпионском триллере, по-твоему? Скажи по телефону!

— Оставайся на месте и жди. И все сам узнаешь.

Я ухмыльнулся:

— Знаешь, мне похрен! Развод был верным решением, а эти чертовы пятницы — ошибкой. Что случилось, то случилось, и это не в силах изменить никакие твои джеймсбондовские игры. Пока!

Сбросив вызов, я выключил телефон, откинулся на спинку диванчика, удовлетворенный. Выдохнул.

Надо еще выпить.

Минут через пять пара доз спиртного выдула этот разговор из моей головы, я снова медитировал, погружаясь в свое обычное состояние смертельной апатии и небытия, выключался из реальности.

Мне не было ни хорошо, ни плохо. Мне было никак — и это то, ради чего пришел сюда и заплатил за бутылку. Поставив локти на стол, я спрятал лицо в ладонях и как будто задремал. Дернулся, когда кто-то чувствительно толкнул меня в плечо.

— Егор? Егор, слышишь меня?

Осколки реальности задребезжали звуками знакомого голоса и вдруг сложились в целостную картину: темная полировка столика, усыпанного крошками от сэндвича, засыхающего на тарелке, залитый ярким светом дискобар, и кто-то сидящий на диванчике рядом. Кто-то, кто пользуется тонкими и изысканными духами и говорит, как ангел.

Вскинув голову, я увидел устроившуюся напротив меня Элеонору.

— Вот так сюрприз, — просипел я, криво ухмыльнувшись. — Желаешь присоединиться? — кивнул на бутылку.

Нелли, нервно покосившись на спиртное, прикусила губу, заправила за ухо мешающийся локон, резко качнула головой в отрицании. Посмотрела на меня с болью и укором так, что, будь у меня совесть, она тут же подвесила бы меня за яйца. Но совести у меня нет — экзекуция отменяется.

Я оглядывал простую одежду экс-супруги (серую толстовку, голубые джинсы), чуть неряшливую прическу, лицо без макияжа, бледное и осунувшееся, и ждал, когда же ненависть рухнет на меня многотонной плитой и погребет под собой основательно или же спалит огонь бешенства, или, на худой конец, обида скрутит сердце. Но нет. Ничего не чувствовал.

Думал ли, что когда-нибудь взгляну на Вишенку и внутри ничего не отзовется? Абсолютно точно — нет.

Эта женщина буквально убила меня своими поступками и словами, и я теперь свободен и восхитительно мертв. По идее, Элеоноре Вишневецкой светит уголовная статья, но затрахаюсь ведь доказывать, насколько она хладнокровная убийца.

— Ну раз нет, дверь там, — равнодушно отвернулся от нее и потянулся к бутылке. Ее внезапно перехватила рука Нелли.

— Ты должен остановиться, — сказала, нет, приказала Вишневецкая.

Я оторопел. Едва успел поймать решительный и холодный взгляд глубоких зеленых глаз, как она встала и направилась к бару. Бутылка направилась вместе с ней…

Проклятье на мою голову! Каким ветром жену вообще сюда принесло? Все складывалось идеально, пока… Пока не позвонила Марго. Что она там сказала? «Тебе передадут сведения, оставайся на месте». Неужели ушлая секретарша и Вишневецкая вступили в сговор? Это трижды хреново.

Нелли вернулась с чашкой кофе, над которой поднимались струйки пара. Осторожно поставила ее передо мной, даже придвинула поближе.