Появляются беседующие Ф а р и д и Я к у б.

Я к у б. Скажи, тебе хоть предложили работу?

Ф а р и д. Да.

Я к у б. Что за работа?

Ф а р и д. Пока что инспектором.

Г ё к ч е к (входя в комнату). Фарид! Сынок! (Обнимаются.)

Я к у б. Ладно, ладно, оставь ребенка — задушишь. Приготовь лучше ему поесть.

Гёкчек выходит.

Сынок, скажи, куда тебя назначили инспектором?

Ф а р и д. В отдел социального обеспечения.

Я к у б. А что это такое?

Ф а р и д. Учреждение, где выдают пенсии старикам и инвалидам, помогают…

Я к у б (изумленно). В собес?

Ф а р и д. Да.

Я к у б. Как же это случилось? Для чего же ты учился в университете? На этой должности может работать человек, окончивший пять классов. Я был прав: следовало научить тебя своему ремеслу: хороший парикмахер лучше, чем десять инспекторов собеса.

Ф а р и д (улыбается). Так уж получилось, отец. Я сам этого захотел.

Я к у б. Сынок, пять лет назад ты возвратился из армии в чине майора, вся грудь в орденах, тебя прочили в председатели исполкома. Ты отказался, заявив, что будешь учиться. И теперь, после пяти лет учебы, после окончания юридического факультета, тебя забросили к инвалидам. Все это как-то не умещается в голове. Что-то тут не так…

Ф а р и д. Отец, через несколько лет во всех учреждениях будут работать люди с высшим образованием.

Я к у б (расстроенно). Сынок, не заговаривай мне зубы. Ответь, почему тебе предложили такую маленькую должность. Наверное, наломал дров…

Ф а р и д (смеется). Нет, отец, никаких дров я не ломал.

Я к у б. Чего же, приезжая на каникулы, хвалился? Такой я отличник, так меня назначили старостой, так меня избрали секретарем парткома, такой, мол, сад, такой огород, такие персики в корзинах… Ты такое заливал, что тебя министром должны были назначить. А то… (Пауза.) Говорил же твой покойный дед: «В нашем роду пророков не будет». Черт с ними, с пророками, но что в нашем роду появится трепач…

Ф а р и д. Отец, я никогда в жизни тебе не лгал.

Я к у б. Почему же тебя не назначили судьей или прокурором?

Ф а р и д (смеется). Отец, мне предлагали стать и прокурором, и следователем. Я отказался.

Я к у б. Если это правда, то ты просто сумасшедший.

Ф а р и д (смеется). Отец, тебе сын нужен или его должность?

Я к у б. Мне нужно, чтобы ты был счастлив.

Ф а р и д. Разве счастье в должности? Разве ты не доволен своей работой? Ведь сам говорил, что…

Я к у б. Ты не переводи разговор, почему все-таки собес?

Ф а р и д. Отец, однажды у моллы Насреддина спросили, почему люди идут в разные стороны? Молла ответил: «Если все пойдут в одном направлении, одна сторона земли перевесит другую».

Я к у б. Не больно мудрый твой молла… А, тебя не переговоришь.

Ф а р и д. Отец, кто знает, может, завтра меня назначат заместителем министра.

Я к у б. Это после собеса?

Г ё к ч е к (появляется на пороге). Что ты пристал к ребенку? Все случилось так, как я мечтала. Мой сын умнее всех. Не дело приносить горе другим.

Я к у б. Проклятье отцу твоего ребенка! (Махнув рукой, уходит.)

Ф а р и д. Вот уж не думал, что отец у нас такой тщеславный.

Г ё к ч е к. Сынок, должность твоя меня не интересует, меня напугало другое: скажи, что у тебя с Зарри?

Ф а р и д. Какая Зарри?

Г ё к ч е к. Ну, Зарри… Я говорю о нашей соседке, в начале улицы живет. Отец ее завмаг.

Ф а р и д. А, кажется, припоминаю.

Г ё к ч е к. У тебя был с ней уговор, чтоб она постарела раньше времени.

Ф а р и д (удивленно). Какой уговор?

Г ё к ч е к. Да, сынок. Она утверждает, что ты несколько раз провожал ее, возвращаясь из кино. (Пауза.) Скажи, ты ей обещал что-нибудь? Давал ей слово?

Ф а р и д. Ничего я ей не обещал.

Г ё к ч е к. Чтоб тебя солнце озарило, сынок… Наверное, ты знаешь, что ей уже немало лет. Когда я была еще невестой, она уже по улице бегала.

Ф а р и д. Мама, возраст тут ни при чем, главное — характер. Она не подойдет мне по характеру.