Б а л в а з о в. Верно, биографию следует знать.

Ф а р и д. Но эти-то справки никому не нужны. Отец, больше не приходите сюда, мы сами пригласим вас.

Кязым, сдержанно поблагодарив, уходит.

Б а л в а з о в, Г ю м ю ш о в (вместе). Земляк, спорить с сотрудниками в присутствии посетителей не полагается.

Ф а р и д. Во-первых, говорите по одному, вы не хор! Во-вторых: правда всегда и везде уместна. Граждане должны знать свои права.

Б а л в а з о в. Если ты так хорошо знаешь права, что же не стал адвокатом?

Г ю м ю ш о в. Или прокурором?

Б а л в а з о в. Пришел, пригрелся у нас…

Ф а р и д. Честно говоря, сейчас я сожалею, что не стал прокурором.

Г ю м ю ш о в. Наверное, что-нибудь натворил, вот и не назначили прокурором.

Б а л в а з о в. Так что, земляк, опусти пониже голову, сиди и работай себе потихонечку.

Ф а р и д (иронически улыбаясь). Слушаюсь.

Б а л в а з о в. Вот это другой разговор.

Входит З а х р а. Гюмюшов намеренно не замечает ее. Он читает какие-то бумаги, делая вид, что увлечен работой.

З а х р а. Здравствуйте, товарищи!

Балвазов и Гюмюшов не отвечают на приветствие. Фарид предлагает стул.

З а х р а (Фариду). Десяток людей расспросила, наконец-то нашла этого Гюмюшова. Эй, Гюмюшов, до каких пор я буду бегать за тобой? Ты словно моль, минуты не сидишь на одном месте. Направляюсь в здравотдел — говорят, он в Союзутиле, иду туда — говорят, он в Сантресте. Человек должен работать на одном месте, в крайнем случае — если он такой уж бесценный — в двух.

Г ю м ю ш о в. Я прошу тебя не вмешиваться в мои личные дела. Приходи в здравотдел — там поговорим.

Б а л в а з о в. Женщине не к лицу заниматься демагогией.

З а х р а. Недаром говорят, что кузнец, подковывающий хромого коня, должен быть слепым.

Б а л в а з о в. Гражданка, перестаньте оскорблять нас, или я вызову милицию.

З а х р а. Милиция здесь не помешает. Гюмюшова давно следует отправить куда надо.

Г ю м ю ш о в (вздрагивая). Гражданка, что я тебе плохого сделал?

З а х р а. Ребенку уже почти восемь месяцев, а я все еще не получаю деньги. Наверное, ждешь, что я подмажу. Всякий раз заводишь разговор о подарках или, как их там называешь, сувенирах.

Г ю м ю ш о в. Вспомни, сколько ты у нас отхватила! Наверное, не меньше пятнадцати тысяч рублей. (Щелкает на счетах.)

З а х р а. А хоть и миллион! Спасибо советской власти, тебе-то какое дело?

Г ю м ю ш о в. Как это не мое дело? Часть этих денег уплывает непосредственно из моего кармана. Каждый месяц я плачу налог за бездетность.

З а х р а. А ты женись. Женился бы вовремя, у тебя уже дети были бы постарше меня.

Г ю м ю ш о в. Встретил бы такую, как ты, минуты не раздумывал. Да откуда мне такое счастье!.. Найти красивую, молодую женщину?! И чтобы, не работая, приносила домой денег больше, чем я… Хе-хе-хе…

З а х р а. Короче. Когда будут оформлены мои документы?

Г ю м ю ш о в. Любезная, я же сказал тебе — приходи завтра, притом не сюда, а в здравотдел.

З а х р а. Ну, Гюмюшов, гляди, если и на сей раз обманешь — я тебя под землей сыщу. (Уходит.)

Ф а р и д. Гюмюшов, почему ты измываешься над этой женщиной?

Г ю м ю ш о в. Это не имеет отношения ни к тебе, ни к данному учреждению. Она обращается в другую контору. И потом, кто ты такой, что во все вмешиваешься?

Ф а р и д. Погоди, еще не то будет, Гюмюш Гюмюшов.

Входит Х а н а л и.

Г ю м ю ш о в (тотчас вскакивает с места). Добро пожаловать. Милости просим, дядя Ханали.

Х а н а л и (изумленно смотрит на него, потом на Фарида). С каких пор ты стал таким учтивым, Гюмюшов?

Г ю м ю ш о в. Дядя Ханали, вначале отнеси и оставь свою метлу за дверью, затем приходи — поговорим обстоятельно. Я вижу, слава богу, ты во всем разобрался.

Х а н а л и. Нет уж, пока не оформлю пенсию, метлу я из рук не выпущу. И потом, я пришел не к тебе, а к этому парню.

Г ю м ю ш о в. Что ж, он тоже наш… Наверное, сговорились…

Ф а р и д (презрительно). Да, сговорились. Отец, дайте мне ваши документы.

Г ю м ю ш о в. Только не забудьте, что бухгалтер подобен горлышку бутылки, все вливается и выливается через него.