К я з ы м. Напиши, сынок, напиши.

Входит З а х р а. Здоровается.

З а х р а. Гюмюшов, ну как там мои документы?

Г ю м ю ш о в. Приходи завтра, там решим.

З а х р а. Гюмюшов, с тобой я уже кончила. Я тебя так ославлю, чтобы все знали, кто ты есть!

Г ю м ю ш о в. Что ты кричишь, я же тебя не трогаю.

З а х р а. Я ничего не хочу знать!

Г ю м ю ш о в. Слава богу, в деньгах, как видно, ты не нуждаешься. Снова в новом платье. У какой портнихи шила?

З а х р а. У той самой портнихи, которая, даст бог, вонзится в твое сердце, ослепит твои глаза. Верни мои документы! Иначе я разведу такой костер, что от тебя только пепел останется. Увидишь, я напишу о тебе в газету.

Б а л в а з о в. О чем ты будешь писать?

З а х р а. Это уже моя забота.

Г ю м ю ш о в. Ей-богу, как обещал, завтра я оформлю твои документы.

З а х р а. Не нужно ничего оформлять. Все равно я решила: я напишу о тебе в газету.

М а ш а л л а х. В какую газету?

З а х р а. А ты еще кто такой?

М а ш а л л а х. Я — корреспондент.

К я з ы м. Он корреспондент. Обещал написать о том, как тут надо мной измывались.

З а х р а. Напиши и обо мне, сынок, пропечатай этого Гюмюшова.

М а ш а л л а х. Идемте, я напишу, а вы подпишете.

Гаснет свет, потом зажигается снова. Ф а р и д читает газету. Входит Я к у б.

Я к у б. Ой, как я опозорился. В мои-то годы! Чтоб ты провалился, Сары.

Ф а р и д. Что случилось, отец?

Я к у б. Мы опозорены. Людям стыдно глядеть в глаза. Чтоб тебе счастья не видать, Машаллах! Мне казалось, собес — спокойное место. Оказывается, это гнездо интриг.

Фа ряд. Успокойся, отец. Скажи толком, что случилось?

Я к у б. Разве ты не знаешь, что о нас готовится статья в газете?

Ф а р и д. В какой газете? Кто тебе сказал?

Я к у б. Машаллах — будь он неладен — растрезвонил на весь город, что написал о нас фельетон. Я готов провалиться сквозь землю.

Ф а р и д. Успокойся, отец, все это пустая болтовня.

Входит Х а н а л и.

Х а н а л и. Здравствуй, Якуб. Здравствуй, сынок. Я наконец решился. Написал в газету.

Я к у б. Постыдился бы своей седины. И как у тебя рука поднялась на моего сына!

Х а н а л и. Якуб, что с тобой? На приветствие не ответил — всякое бывает. Дай хоть сказать слово. Откуда мне знать твоего сына? Я написал в газету о Гюмюшове.

Я к у б. Эх, Ханали, а прописали моего сына.

Х а н а л и. Это твой сын?

Я к у б. А то твой.

Х а н а л и. Дай бог ему здоровья, хороший парень.

Я к у б. При чем тут хороший или плохой, все равно теперь ославят на весь свет.

Х а н а л и. Не может того быть. Только не печалься, сынок. Сейчас же отправлюсь в газету. (Уходит.)

Я к у б. Я знаю, все это козни Машаллаха и Сары.

Ф а р и д. Имей терпение, отец. Не волнуйся!

Я к у б. При чем тут терпение. Пока лиса докажет, что она лиса, с нее сдерут шкуру, Скорее отправляйся в райком.

Входит Б а л в а з о в.

Б а л в а з о в. Здравствуйте.

Я к у б. Пропади ты пропадом вместе со своим приветствием и своим учреждением. (Уходит.)

Ф а р и д. Не кипятись. (Идет вслед за отцом.)

Б а л в а з о в. Засуетились голубчики, забегали. Еще не то будет.

Входит Х а н у м.

Х а н у м. Заместитель министра еще не прибыл?

Б а л в а з о в (иронически улыбаясь). Тетушка Ханум, ты, кажется, и в самом деле веришь в его приезд?

Х а н у м. А как же, он мне обещал.

Б а л в а з о в. Тетушка Ханум, иди подыщи-ка себе работу. И замминистра не приедет, и я, хоть мир перевернись, не приму тебя снова на работу.

Х а н у м. А я тебе говорю, что он приедет и я буду работать на своем месте. Уволить следует тебя да Гюмюшова.

Звонит телефон.