Сары берет аккордеон, собирается петь.

Входит З а р р и.

З а р р и. Здравствуйте, дядя Сары. Здравствуйте, дядя Гюмюш. Здравствуйте… Ой, почему это Машаллах…

С а р ы. Добро пожаловать, доченька Зарри. Ну, помирись с Машаллахом, я не могу видеть, как вы мучаетесь.

З а р р и. Ой… Мы же не ссорились, зачем нам мириться?

С а р ы. Раз так — прекрасно.

Б а л в а з о в (качаясь). Ребята, я пойду.

М а ш а л л а х. Подожди, найдем такси.

Балвазов еле стоит на ногах, Гюмюшов моргает Сары, тот приносит костыли. Держась за концы костылей, Гюмюшов и Сары сажают на эти импровизированные носилки Балвазова.

С а р ы. Вы беседуйте, а мы проводим товарища Балвазова. Даст бог — я вам такую свадьбу отгрохаю!

Сары, Балвазов и Гюмюшов уходят.

З а р р и. Машаллах, ты обиделся на меня?

М а ш а л л а х. Конечно, обиделся. Хотя мы еще не расписались…

З а р р и. Ой, чем я провинилась?

М а ш а л л а х. Зарри, у тебя выходит по пословице: «Эй, урод, ты постой, я поищу красивого, не найду — вернусь к тебе».

З а р р и. Разве я кого-нибудь искала?

М а ш а л л а х. Откуда мне знать, говорили — какой-то министр…

З а р р и. Оказывается, у тебя совсем нет фантазии… Откуда здесь взяться министру. Я просто хотела испытать тебя, Машаллах…

М а ш а л л а х (радостно). Это правда, Зарри?

З а р р и. Я не променяю тебя ни на какого министра. Конечно, правда, что многие сватаются ко мне. Но я всегда, до самой могилы, буду верна тебе. Эх, поэт, поэт! Я ведь знаю, что поэты обретают вдохновение в страдании и горести.

М а ш а л л а х. Верно, Зарри.

Входят С а р ы и Г ю м ю ш о в.

С а р ы. Ну вот, они улыбаются. Значит, мир?

З а р р и. Дядя Сары, что случилось? Почему у тебя эти костыли?

С а р ы. Зарри, доченька, а в этот наш собес прибыл новый работник. Стал подкапываться под меня.

З а р р и. Сын парикмахера Якуба?

М а ш а л л а х. Откуда ты его знаешь?

З а р р и. Ой, разве вы не знаете, что он уже много лет влюблен в меня. И стольких сватов подсылал…

С а р ы. Ах, вот как? Если ты обратишься к нему с просьбой, он не откажет тебе?

З а р р и. Дядя, пусть отказывают нашим врагам. Стоит мне шевельнуть губами — твое дело устроится и ты привезешь мне из Риги парочку новых кофточек.

С а р ы. Я привезу тебе тысячу кофточек. Хочешь, целый магазин приволоку сюда.

Г ю м ю ш о в. Зарри, доченька, и еще скажи ему, чтоб он ко мне не придирался.

З а р р и. Обязательно, дядя Гюмюш.

М а ш а л л а х. Я не допущу, чтоб Зарри шла к нему. Какое он имеет право посылать сватов к моей невесте? Да я такое ему устрою…

Г ю м ю ш о в ложится на диван и засыпает.

С а р ы. Поэт, не береди свое сердце пустяками.

З а р р и. Машаллах, разве я потеряла доверие?

М а ш а л л а х. Дорогая Зарри, я сам все улажу. Кто он такой, чтобы пред ним унижаться.

С а р ы. Поэт, худой мир лучше доброй ссоры. Если, упаси бог, он откажет Зарри, примешься за него сам…

М а ш а л л а х. Хорошо.

С а р ы. Мои дорогие, идемте — я приготовил для вас кое-какие подарки. На днях друзья прислали.

З а р р и. Идемте…

С а р ы. Гюмюшова жалко трогать, пусть немного поспит.

Уходят.

Звучит тревожная, напряженная музыка. На стене пляшут разноцветные полосы света. Г ю м ю ш о в испуганно вскакивает с дивана. Пугливо озирается по сторонам. В полумраке один за другим появляются К я з ы м, З а х р а, Х а н у м, Х а н а л и, Ф а р и д.

К я з ы м. Здравствуй. (Исчезает.)

З а х р а. Где мои документы? (Исчезает.)

Х а н у м. Я вам такое устрою! (Исчезает.)

Х а н а л и. Даст бог, я и вас вымету отсюда. (Исчезает.)

Ф а р и д. Гюмюшов, передай мне дело Нури. (Исчезает.)

Появляется Н у р и, закутанный в саван.

Г ю м ю ш о в (испуганно). Кто ты?