Массивные кресла убраны. Алтарь в виде широкого полукруглого камня готов. Обнаженные и трепещущие от нетерпения Ионы, которых держат за кончики пальцев жрицы, готовы лечь на жертвенный алтарь, чтобы предстать перед Буаегом. Ждут только жеста Верховного.

Все лишние жрецы и жрицы тут же убрались с постамента, оставив там только императора, Хинзишерпа и Ион. Теперь дело только за Верховным.

Ионы сами улеглись спиной на жертвенный камень и, повернув друг к другу лица, улыбнулись и взялись за руки.

Жрец зашел к ним со стороны головы и, подняв руки, произнес короткую молитву, соответствующую этому случаю. Затем он плавно опустил ладони на груди девушек и без какого-либо видимого усилия погрузил их в плоть.

Всё произошло настолько быстро и обыденно, что Изгуш даже немного растерялся не веря своим глазам. Он-то думал, что сейчас начнутся крики, стоны и мучения, а тут…

Тела Ион только начало выгибать дугой, а жрец уже держал в высоко поднятых ладонях два еще живых и бьющихся сердца. Кровь жертв обильно стекала по его пальцам и крупными каплями орошала алтарь.

По телам Ион пробежала предсмертная судорога, и они затихли, а Хинзишерп поднес их сердца к своему рту и откусил от них по большому куску.

Но это было ещё не всё. Тут же откуда-то появились те самые жрицы, что раздевали Ион и перевернули уже мертвых жертв на живот. Кровь из них, стремительно потекла по высеченным в алтаре желобам, собираясь в определенных местах в небольшие лужицы.

Жрец начал нараспев читать очередную молитву, активно жестикулируя руками и притопывая в такт. С каждым его словом, алтарь начинал светиться всё ярче и ярче, а кровь в этих лужицах бурлить и светиться изнутри рубиновым цветом.

В какой-то момент алтарь вдруг ощутимо тряхнуло и все находившиеся в зале жрецы рухнули на колени. Затем его тряхнуло ещё раз, потом ещё и ещё и когда эти толчки перешли в мелкую дрожь, Верховный выразительно посмотрел на Изгуша и снова начал повторять слова клятвы.

Значит, теперь пришло время ему самому вступать в ритуал.

Дождавшись окончания клятвы, он, не медля ни секунды, подошел к алтарю и макнул оба конца Священного свитка в одну из кровавых лужиц.

После этого алтарь и свиток засветились так ярко, что без особой защиты на них невозможно было смотреть. Затем под сводами зала прозвучал громкий хлопок, и свечение с вибрацией исчезли в один миг.

— Клятва верности принята мною и свитком Гкраамшаата! — торжественно провозгласил Изгуш.

Посмотрев на идеально чистый листок, он свернул его трубочкой, перетянул тесемкой и ловко спрятал в специальный поясной футляр, добавив при этом:

— Служите верно своему императору и роду Салахош, и тогда Буаег точно никогда вас не оставит!

В полной тишине Изгуш спустился с постамента и направился к выходу, разрезая толпу как клинок воду.

Теперь жрецы, которые еще совсем недавно готовы были плюнуть ему в лицо, почтительно расступались перед ним, опуская головы и пряча взгляды.

Вдруг он резко остановился и замер на месте, всматриваясь в лица окружающих. Снова на него нахлынуло то самое чувство сладостного вожделения, как было с теми двумя Ионами. Его взгляд шарил по лицам, высматривая Ион, прячущихся за спинами жрецов. Кто из них?

Вот!.. Она?

На него в упор и без страха взирала совсем юная девушка, принадлежавшая к расе Курэ. Густые золотистые волосы заправлены за остроконечные ушки, желто-зеленые глаза смотрят ласково и прямо. По меркам расы Курэ, наверное, красива и обольстительна, но… Тут она мягко улыбнулась, и жгучее желание овладеть ею захлестнуло его с новой силой.

Точно, она!

Иона высунула свой острый язычок и, улыбаясь, провела им по верхней губе.

У Изгуша задрожали колени, и он тихо прохрипел:

— Кто ты?

Ее голос был нежным, зовущим, сводящим Изгуша с ума.

— Я из расы Курэ. Меня зовут Кия-Рианшедерекомимур, и я не хочу быть Ионой. Я хочу быть с тобой.

Внутри Изгуша всё всколыхнулось, и он бросил на Верховного жреца вопросительный взгляд.

Забрать Иону просто так не мог даже сам император. Иона — это невеста Буаега. Ее готовили совсем для другого… но взгляд императора был настолько красноречив, что вновь испеченный Верховный не смог ему отказать.

Подняв руки над головой, он объявил во всеуслышание:

— Пусть этот подарок будет знаком примирения между кастой Зиджим и правящей Властью.

Дождавшись от него кивка, Изгуш нетерпеливо протянул к ней руку.

Все приличия соблюдены. Верховный только что сам подарил ему то, что Зиджим никогда никому не дарили.

Проскользнув мимо жрецов, Кия приблизилась, коснулась кончиками пальцев его ладони и встала рядом.