Я не разобрала его черты. Голос немного напоминал голос Винси, но я не была полностью уверена, потому что насмешливый тон главаря совсем не напоминал произношение благовоспитанного джентльмена, так хорошо мне знакомого. Анубис вернулся к подножию кровати, улёгся и начал вылизываться. Я успокоилась, чувствуя себя довольно глупо.

Сайрус вернулся, проводив доктора. Он сообщил, что повар готовит цыплёнка, и

спросил, чем ещё он может помочь мне.

– Ничего, спасибо. Он выпил немного воды, это хороший знак. Я очень впечатлена

знаниями доктора Уоллингфорда.

– У него отличная репутация. Но если вы хотите вызвать врача из Каира...

– Нет, подождём. Полагаю, у вас будут вопросы, Сайрус. Сейчас я могу ответить на некоторые из них, если хотите.

– Я знаю большую часть истории. Я доставил себе удовольствие немного пообщаться с Абдуллой. – Устроившись в кресле, Сайрус достал одну из своих сигарок и попросил у меня разрешения курить.

– Как угодно. Эмерсон обожает свою противную трубку, запах табачного дыма может пробудить его. Надеюсь, вы были не слишком суровы к Абдулле.

– Проклинать его за то, что он преуспел там, где я потерпел неудачу? Или за то, что он взял вас с собой? Вы держите его под каблуком, Амелия.

– Его вдохновила преданность Эмерсону. Но вы правы – думаю, он и меня любит. Я раньше этого не понимала. Как трогателен был тот момент, когда он открыл мне своё сердце – ничего подобного раньше не случалось.

– Угу, – ответил Сайрус. – Боюсь, что не смогу убедить вас отдохнуть, если обещаю последить за своим старым приятелем.

– Правильно боитесь. Как я могу спать? Отправляйтесь в постель, Сайрус. Вы, должно быть, устали. Нет смысла спрашивать, завершилась ли удачей ваша миссия в отеле.

– Полный провал. Что верно, то верно. Но когда я вернулся и обнаружил, что вы ушли... Я боялся, что послание было трюком с целью убрать меня с дороги, чтобы вас могли беспрепятственно похитить. Не хотелось бы провести ещё пару таких часов.

– Милый мой Сайрус… Но всё хорошо, что хорошо кончается.

– Будем надеяться.– Сайрус сломал сигарку. Его рука слегка дрожала, и это лёгкое свидетельство беспокойства глубоко меня тронуло. – Хорошо, оставляю вас наедине с вашим бдением. Позовите меня, если... О, дьявол, чуть не забыл. Сегодня днём пришла почта. И с ней – письмо из Чалфонта.

– Обещанное письмо! – воскликнула я. – Где оно?

Сайрус указал на стопку писем на столе. Лежавшее сверху было тем самым – его масса демонстрировала, что автору было о чём рассказать, и это вполне подтвердилось.

Письмо предварялось кратким замечанием Уолтера.

«Я решил позволить юному Рамзесу полностью высказаться, хотя его эпистолярный стиль обладает массой недостатков. Вы хорошо знаете своего сына, так что вас не собьёт с толку его склонность к преувеличениям. Не тревожьтесь о нас – мы приняли все необходимые меры предосторожности. Мы беспокоимся о вас, дорогие брат и сестра. Пожалуйста, держите нас в курсе».

Затем следовало несколько страниц, написанных слишком знакомым почерком. Всё, на что я способна – полностью привести этот экстраординарный документ, потому что как-то обобщить творение Рамзеса попросту невозможно.

«Дорогие мама и папа, – начиналось письмо, – я надеюсь, что моё послание застанет вас в добром здравии. У нас всё хорошо. Тётя Эвелина уверяет, что мои волосы скоро отрастут».

После того, как мне удалось оправиться от эффекта этого потрясающего заявления, я продолжала читать.

«Ваша телеграмма оказала большую помощь в предотвращении более серьёзных событий, чем те, что случились на самом деле, но у меня ещё до неё имелись причины подозревать, что происходит нечто необычное. Когда я проводил обычный объезд поместья, чтобы прогнать браконьеров и осмотреть ловушки, то наткнулся на неряшливо одетого человека, который, вместо того, чтобы убежать, услышав оклик, бросился вперёд с явным намерением схватить меня. Отступив, что являлось наиболее целесообразным (поскольку нападавший был примерно вдвое больше меня), я завёл его в терновник и оставил безнадёжно запутавшимся в ветвях, чего сам смог избежать благодаря меньшему росту и глубокому знанию местности. Он громко и кощунственно бранился, пока я удалялся, но когда мы с дядей Уолтером и двумя лакеями вернулись, его уже не было.

С сожалением сообщаю, что дядя Уолтер высмеивал моё утверждение, будто поведение этого парня вызывает недвусмысленные подозрения в отношении его мотивов пребывания в поместье. Однако после папиной телеграммы дядя Уолтер поступил по-джентльменски, извинившись и признав достаточно разумным необходимость пересмотреть случившееся. После военного совета мы решили принять защитные меры. Как я уже указывал, безопаснее было ошибиться с их избытком, нежели попасть в беду из-за недостатка осторожности.