– О, э...
– В голове Джины было так же пусто, как на девственно-чистом жестком диске, зато пульс вел себя безответственно.
– Он что, просит меня?

– Расти говорит, что нет, но, если хотите что-нибудь сказать, он может подойти.

Она отрицательно качнула головой. Зачем же ей хотеть его, если он не желает с ней разговаривать? К тому же через пять дней он вернется. Несколько вопросов могут и подождать. Пять дней - это недолго. Почти ничего. Всего сто двадцать часов. Ей еще много нужно сделать такого, что не требует обсуждения с ним. Вот уж кто ей нужен в последнюю очередь, так это Пэриш Данфорд!

Пыль и жара мешали говорить.

– Эй! Фаррелли!
– проревел Пэриш молодому пастуху, работающему с парой лошадей.
– Прервись, парням во дворе клеймения нужна передышка.
– По правде говоря, Фаррелли был слабоват - пока малый подтаскивал для клеймения одного быка, Пэриш успевал подтащить двух. Перерыв дал бы Пэришу возможность поставить парня на другое дело, не раня его самолюбия. Рвения у малого хватало, но у Пэриша не было времени ждать, пока тот поднатореет в этой работе.

– Хочешь, Блю заменит его?
– предложил Расти.

– Ага, иначе мы никогда не закончим.

– Я не это имел в виду, - сухо возразил Расти.
– Послушай, зачем такая гонка? Что происходит? Мы хотим попасть в Книгу рекордов Гиннесса или что?

Пэриш уставился на друга:

– Я отвел на первую ревизию семь дней. Мы начали клеймение на день позже, чем надо. Я не хочу отставать.

Расти поднял брови:

– Семь дней? Ну, это хорошая новость! Такими темпами мы управимся и за три дня.
– Понимающая улыбка играла на его губах.
– Кто-нибудь может подумать, что ты рвешься домой.

– И ошибется.

Расти откинул голову и засмеялся:

– Ну, вол!

Нахлобучив шляпу, Пэриш повернул лошадь прочь, чтобы не пришлось врать еще.

В среду Джина обедала в одиночестве. Точнее, сидя за столом в кухне, размазывала еду по тарелке. Несколько раз она ловила себя на том, что вглядывается в молчащую рацию и твердит себе, что ей нужен терапевт.

– Откуда эта детская влюбленность, если всего пару недель тому назад я была вполне взрослой, к тому же достаточно интеллектуальной женщиной? И почему, черт побери, я сижу здесь и разговариваю сама с собой?

Ответ на оба эти вопроса один - Пэриш Дан-форд.

– Черт! Черт! Черт!
– Она стукнула по столу.
– Проклятье!

Джина подняла подпрыгнувшую тарелку с нетронутой едой и отнесла в раковину. Никакой логики в ее гневе не было, а уединенная, тихая Мелагра, естественно, помочь ей не могла.

По чему она скучала, так это по компакт-дискам с чудесными играми и записями тяжелого рока. Но это все осталось в ее комфортабельном, оборудованном кондиционерами пент-хаусе, а старинный радиоприемник, стоявший у Пэриша в гостиной, принимал только передачи западной станции.

Споласкивая посуду, Джина решила больше заниматься компьютером, но тут же отказалась от этой идеи: сегодня она делала одну ошибку за другой. Может, стало бы легче от прогулки по свежему воздуху, но тогда она может не услышать вызов радиостанции, если...

"Джина!
– обратилась она сама к себе.
– Он не собирается звонить. Раз не нашел повода позвонить за эти три дня, то не позвонит и сегодня!"

Она открыла буфет и схватила полупустую бутылку виски и стеклянный стакан. Типичное плебейство. Хрусталю не место в Мелагре.

Джина плеснула в стакан немного жидкости и направилась в свою комнату, но остановилась взглянуть на рацию.

– Я намерена лечь спать, - сказала она аппарату.
– И черт тебя побери, Пэриш Дан-форд!
– Она тряхнула стаканом.
– Не вздумай разбудить меня ночью!

Пэриш не спал. Он лежал, несчастный, в своем спальнике и уже около двух часов пялился в небо. Тысячи звезд, блиставших над головой, напоминали ему блеск ее глаз. Он не желал думать, но беспрерывно думал о том, как ее прелестное, маленькое тело уютно свернулось сейчас в теплой, удобной постели. Кажется, он готов стать пожизненным членом Общества анонимных страдальцев от бессонницы.

Пожалуй, решил он, пришло время поговорить с ней с глазу на глаз.

Джина не спала. А это означало, что она впала в безумие. В ее семье вроде бы не встречались психи, хотя она не слишком много знала о своих предках со стороны родного отца. Впрочем, она сильно сомневалась, что причина ее дезертирства из рядов "нормальных" - генетические штучки.

Бессонница и Пэриш Данфорд. Даже теперь, лежа без сна в полной темноте, она словно слышала, как он вызывает ее из соседней комнаты. Этот повторяющийся хриплый голос почему-то заставил ее подумать о Расти. Бог знает почему...