«Наверное, ей Омсил успела промыть мозги!» - нашла я глазами довольно улыбающуюся Оркчанку.

– Да ладно уж, - ответила и я улыбкой Рухильде. – Я понимаю, что здесь непросто делать то, что хочется самой. И тебе удачи сегодня!

– Спасибо! – засияла она.

Стало легко и спокойно на душе. На меня эта отчужденность всё же сильно давила. Пусть я и вряд ли смогу еще когда-нибудь близко дружить с Рухильдой, но было приятно, что между нами не останется негатива.

Кстати, Тушкан в последние дни совсем уж подозрительно притих. Не будь он зверункулом, я бы решила, что у него депрессия.

Тушкан стал молчаливым, апатичным и в целом почти незаметным. Да и я не так часто обращалась теперь к нему за помощью. Однако редкие задания он выполнял быстро и четко. А потом снова уходил в себя. Одним словом, вел себя так, как и должен был изначально, будучи искусственным фамильяром.

Но я, как не парадоксально, переживала из-за этих изменений в Тушкане даже больше, чем раньше из-за его беспутного поведения. Никак не могла избавиться от внутреннего ощущения надвигающейся беды. Будто произошло или намечается что-то очень плохое, а я никак не могу вспомнить, что. А главное, почему это так сильно гложет меня!

Кэсслин, с которой меня поставили бежать, уже разминалась перед стартом, когда ко мне внезапно подошел и Лузаг.

– У нее проблемы с карабканьем, - без предисловий сообщил парень, глядя не на меня, а на подругу Алтимурсса. – Поэтому, если впереди ограды, не бойся пропустить ее вперед. Все равно она там надолго застрянет. Лучше потрать время вначале не на бессмысленные догонялся, а на то, чтобы аккуратнее пройти огонь. И не уйти в минус по баллам. После этапа оград легко наверстаешь упущенное время.

– Спасибо, - признаться, с недоверием отнеслась я к советам бывшего друга.

– Джилизза… Она не совсем такая, как тебе казалось, - осторожно сказал Лузаг, оглянувшись. – И ее дар, он тоже немного другой. В общем, ты об этом лучше у Омсил спроси, - выдал он без просьб с моей стороны, объяснить, с чего вдруг такие изменения в отношении меня.

– Ладно, - ответила я, нахмурившись. – А откуда ты так хорошо знаешь про способности Кэсслин?

– Я многое про нее знаю, - печально усмехнулся парень.

И мне почудилось, что там есть личный подтекст.

– Странно, она вела себя так, будто ненав… - не заметила я, как произнесла фразу вслух. И осеклась только на последнем слове.

– Ненавидит меня? Уж скорее, презирает, - еще одна искаженная улыбка и поникшие плечи Лузага выдали его явную небезразличность. – Я как-то оскорбил ее, вот Кэсслин и не может никак простить.

– Чем? – округлила я глаза, поразившись, что наш заучка и заносчивая тунья могли где-то пересечься.

– Признался ей в любви, - провел Лузаг ладонью по лицу, словно в попытке спрятаться от собственной ошибки.

– Как это может оскорбить?? – удивилась я, по-иному рассматривая симпатичную вредину из команды Алтимурсса.

– АЕе светлостьКэсслин, видимо, может, - иронично развел Лузаг тощими руками, но в его взгляде отчетливо проскальзывала плохо скрываемая горечь. – Особенно если в Двуликую посмело влюбиться «ничтожество вроде меня».

– Она так и сказала?! – прикрыла я рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Так жаль стало парня. И я только сейчас обратила внимание, что он всё еще с восхищением наблюдает за туньей. Даже после ее обидных слов! Пусть Лузаг и не хочет этого признавать.

– Всё уже в порядке. Не нужно, - успокоил он меня, пресекая попытки утешить. – Это было в самом начале учебы. Я тогда многого не понимал. А Кэсслин она… красивая. Но характер отвратительный. Так что мне уже не больно. Но ты это, будь осторожна. Она не из тех, кто будет играть честно, - предостерег меня приятель напоследок и вернулся к своей команде.

Кстати сказать, мои прежние друзья всё же решились собрать свою группу для участия в состязаниях. И теперь Рухильда была капитаном команды, состоявшей помимо нее из Омсил, Джилиззы и Лузага. И я, несмотря ни на что, ловила себя на том, что болею за ребят. И вовсе не держу на них зла. Ведь понимала, как им сложно доверять кому-то и прощать обиды, когда ребята привыкли, что все смотрят на них свысока.

И вот прогремел горн, возвестивший старт следующей состязавшейся пары. Нашей с Кэсслин.

Сжав кулаки, я встала у линии, где уже готовилась к забегу снисходительно ухмылявшаяся тунья:

– Ну-ну, - сказала она, повернув ко мне няшное личико, - давай, покажи, как искусно ты умеешь продувать!

– Покажу, - не поддаваясь провокации, ответила я, хотя внутри всё кипело от переживаний и злости. – Только тебе вряд ли понравится мой результат, оставивший тебя далеко позади.

Визгливых обещаний Кэсслин утереть мне нос долго слушать не пришлось. Через секунду второй сигнал горна оповестил, что пора бежать.