Разогнавшись по тексту, Шурочка по инерции пробежала и раздел объявлений “Совершенно конкретно”: “Убью. Дешево”, “Похороню. Дорого”, “Воскрешу и вознесу!”, “Безболезненное растворение трупов”, “Ищу женщину со всеми удобствами”, “Экологически чистые яблочки с древа познания”, “Продам душу. Куплю скелет”. Нет, Шурочке ничего такого было не надо. И лишь объявление цыганской гадалки задержало ее дыхание: “Прежде чем связаться со мной, сформулируй свой главный вопрос и чаемый ответ на него. Удачи!”

“Умно!” — подумала Шурочка. Она прошептала что-то вопросительное, потом прошевелила губами ответное “да”.

— Вот и про Шуня всю правду узнала! Теперь мне все нипочем! — воскликнула Шурочка.

А про своего сына Романа она узнала правду уже давно. В порыве растерянности вдруг приоткрылись сверхсекретные архивы, находившиеся в ведении Вычислительного Центра. И чего там только не было! Каких только гадостей общенациональной значимости! Тут тебе и затопленные баржи с зэками, и расстрел польских военнопленных, и пакт Молотова-Риббентропа. Много писали и про разгром большевиками Егорьевой пустыни. Интеллигентная публика злорадно потирала ладонями: “Вот она, правда-то! Теперь заживем!” Однако Шурочку интересовали детали личного свойства. Тут ей и протянули в окошечко бережно сохраненные письма сына. Они находились в папке с красивыми голубыми завязочками. И взяли-то всего сто долларов. Правда, пришлось целую неделю потратить, костер ночами жечь, на мостовую по нужде ходить — очередь к окошечку была длинная.

Шурочка чиркнула расписку в получении писем, но чека об уплате долларов не получила. “Пусть подавятся!” — решила она, хотя чутье ей подсказывало: те, за окошечком, ни за что не подавятся. Несмотря на растерянность, оригиналы писем они оставили у себя, выдав Шурочке грязные ксероксные копии. Порошка явно не хватало на всех.

“Питание отменное, я такой тушенки на суше никогда не пробовал! Борщ такой, что ложка стоит. Видел издалека американский эсминец. Обменялись предупредительными выстрелами”, — писал поначалу Роман.

“Стоим на рейде. Где — не говорят. С борта видны смуглые женщины, но на берег не пускают. Про дедовщину никому не верь. На прошлой неделе подрался, но пряжками не били, синяки сошли на удивление быстро. Весь экипаж — сухопутные парни из Бурятии. Ростом не вышли, но дерутся больно. Плавать они не умеют, их поэтому на флот и берут. Чтобы морем не убежали. Некоторые из них тайно берут у меня уроки теоретического плавания”.

“Кормят сытно. Макароны — слипаются, но пальчики все равно облизываю. Немного скучаю по сливочному маслу. Пришли посылочку на Мадагаскар. Не забудь про сахар-рафинад”.

“Посылка не дошла. Вместо Мадагаскара направились в Аден. С борта видел в бинокль местных женщин. Все в чадрах, лиц не разобрать, но, наверное, красивые. На берег не пускают. Овсянки дают от пуза. Пришли соли, а то так невкусно”.

“Твоя посылка не дошла — ушли из Адена прежде времени. Совершаем боевой переход через Атлантику. Бросил курить — кончились спички. Это и к лучшему, здоровье — прежде всего. Штормит, порох отсырел. Видел американский эсминец и погрозил ему кулаком. Капитан меня похвалил и дал закурить. Меня даже повело с отвычки”.

“Корабль дал течь. Ремонтируемся на полном ходу и ловим рыбу руками из иллюминаторов. Очень вкусная, даже соли не надо. Видел американский эсминец. Он подошел вплотную, их капитан протянул нашему руку помощи. Наш ничего не взял и задал ему каверзный вопрос: “Издеваешься?””

“С Божьей помощью добрались до Нью-Йорка. Получили приказ совершать отныне не боевой переход, а визит доброй воли. Я думаю, это оттого, что вода стоит в трюмах. Видел статую Свободы с провокационным факелом. Похожа не на Родину-Мать, а на поджигательницу войны. Посылок больше не шли, все равно не доходят”.

“Пишу тебе с Пятой авеню. На берег против обещания не отпустили, пришлось добираться вплавь. Два парня из Бурятии, Цибудеев и Цыдынджапов, все-таки утонули, зря я их учил. Из этнографического интереса сошелся с негритянкой, но ненадолго — денег не хватило. Теперь ищу кого-нибудь попроще. За бескозырку выручил пять долларов. Это сколько по-нашему? Кормят здесь хорошо, в мусорных баках полно недоеденных гамбургеров. Немного поправился”.

“Сошелся с креолкой, но ненадолго. Слишком уж страстная, а у меня еще морская болезнь не закончилась. Далеко не всегда могу попасть туда, куда ей надо. Устроился в порту грузчиком, посетил “Макдональдс”. Кормят хуже, чем я ожидал. И холестерина кладут в избытке”.

“Наконец-то сошелся с русской бабой, Руфью звать. Мы друг другу соответствуем по всем параметрам, недостатков я у нее пока что не обнаружил. Я сделал обрезание, а она крестилась. На следующей неделе поженимся, чтобы ребенок без отца не рос. Сказали, что будет мальчик. Как назвать посоветуешь? Мы сошлись на Роберте. Жалко, что тебя на свадьбе не будет. Что тебе прислать, мамочка?”

“Отец Руфи, Тарас Самуилович, взял меня на чистую работу в свое адвокатское агентство. Говорит, что вы вместе с ним в школе учились. Это правда? Нос у него слегка сплющенный. Говорит, что это братец твой его отмутузил. Это действительно так? Говорит, за то, что за тобой ухаживал. Неужели это правда, что и за тобой кто-то ухлестывал?”