– Не случайно, - Софья вздохнула и как-то съежилась, что ли. Отчего возникло желание немедля спрятать её.

От всего мира.

– Но… сначала кофе. Только, если можно, она варит настолько отвратительный кофе…

– Боюсь, у меня получится не лучше.

– Стоит рискнуть. Клара говорит, что я слишком от всех прячусь. Это наша помощница. По хозяйству. Точнее та чудесная женщина, которая нас от хозяйства избавила… мы, боюсь, совершенно непригодны к его ведению.

Почти светская беседа.

– Она вообще появлялась? – уточнила Зима.

– Утром. Обед на плите. Ужин принесет позже. Сказала, что Мишки больше нет.

И в слепых глазах вопрос, на который отчаянно не хочется отвечать. Не только ему, потому что Зима отворачивается. И включает плиту.

– Нет, - говорит она. – Убили. И… я хотела, чтобы ты кое-что глянула. Но…

– Гляну, - только пальцы на рукаве Бекшеева дрогнули. А потом убрались. Софья устроилась в кресло, поставленное к самому окну. Сюда плющ не добрался, но само стекло было серым и мутным. И капли стекали по нему, будто кто-то там, снаружи, оплакивал бестолкового мальчишку.

– А ты… сможешь? – в голосе Зимы звучало сомнение.

– Гляну.

– Кофе, - Бекшеев натянул улыбку. Надо же, пригодилось умение держать лицо. – Варить кофе меня учила матушка, и весьма старалась, но даже она вынуждена была признать, что я необучаем.

Хмыканье.

И взгляд Зимы, устремленный на Софью. Задумчивый такой.

Бекшеев принял сковороду с песком, что стояла рядом с плитой. И джезва нашлась, темная, бронзовая, некогда покрытая узорами, но с возрастом они стерлись.

Песок нагревался.

Женщины молчали.

– Я делаю брачные прогнозы, - сказала Софья. – Как-то… само началось. Здесь еще… спросили совета. Точнее погадать. Я сейчас… с картами.

Статистика неумолима.

Чем выше уровень дара, тем ближе безумие. И искусственная стимуляция только ускоряет закономерность исхода.

– Вот и раскинула. А потом прогноз составила. Как-то оно… само собой получилось.

– Хороший был прогноз. Я помню.

– Она писала. Я ведь… - Софья тронула лицо пальцами. – Но Зима не отказывает.

А Зима отвернулась. Стыдится слабости? Но разве это вот – слабость?

– Так и повелось. Когда Зима, потом еще Клара. И её племянница.

– Ты не говорила.

– Хорошая девочка. Ей пятнадцать. И подработка нужна. А с машинкой управляется ловко. Что еще нужно?

Действительно.

Только странно… одна из сильнейших пророчиц современности и брачные прогнозы? Это как… как если бы Бекшеев начал анализировать домашнюю бухгалтерию. Или… или в этом что-то да есть?

Может, и вправду попробовать?

Турка закопалась в песок.

Теперь дождаться, пока закипит.

– Вот… ну и сперва здесь, потом вот Лезинск. А там одна контора попросила проконсультировать. Мне все равно заняться совершенно нечем.

И здесь Бекшеев её понимал, как никто.

Ему ведь тоже было нечем заняться. Потом.

Лежи.

Отдыхай.

И ощущение полной беспомощности, бессмысленности существования, которое сводит с ума.

– Теперь у нас договоренность. Они присылают краткую справку. Имя. Возраст. Дату рождения. Иногда – фото, но мне оно не особо нужно. Обязательно – личные вещи. Не важно, пусть носовой платок или кусок старого платья, только такого, чтобы давно ношенное. Если кровь или волосы, то еще лучше, но это – редкость. В последнее время стали присылать веревочки такие, плетеные. Из ниток. Их носили где-то неделю или две, вот и получалось…

Об этих плетеных браслетах Бекшеев слышал. И кажется, картинка складывалась. Надо же… сказать, что такой браслет стоит полторы сотни рублей? Если простого плетения. А если узорчатый, то и вдвое?

– Там считают, что она – гадалка.

А на самом деле – провидица?

– Но дар ведь…

– Заблокирован, - спокойно произнесла Софья. – И нет, я не вижу будущего. Вероятностей. Их больше нет. Но дар, он ведь…

– Как ручей, да?

– Именно. Я, когда беру карточку в руки, иногда открывается… кое-что. Отдельные картинки. Разные. Большей частью смазанные. И ощущение. Сложится или нет. Я ведь никого не обманываю. Прогноз – это ведь всегда вероятность. Одна из. И… и просто одни вероятности вероятнее других. Вот. Но это не значит, что развитие пойдет именно по этому пути.

Зима подошла и положила руку на плечо подруги. И та прислонилась головой к этой руке. А потом погладила её, успокаивая. Или успокаиваясь?

– Так он из-за прогноза?

– С полугода тому мне прислали пару… и прогноз был плохим. Очень плохим. Я честно отписала. Меня вежливо попросили исправить. Я отказалась. Какой смысл? И если все править, зачем вообще затевать-то? Прислали другую пару. То есть, мужчина был тот же, а вот женщина – другая. Но снова… с третьей – то же самое. Потом мне прислали целую коробку разных карточек. Женщин. Попросили найти ту, с которой прогноз… нейтрален.