– Не благоприятен?

– Нейтрален. Но… ни с одной. Я быстро поняла, что дело именно в нем. И написала, что не хочу работать. Не по этому клиенту.

– Теперь ясно.

– Что ясно? – Зима поморщилась. – Мне вот ничего не ясно.

Вода закипала. И к поверхности устремились мелкие пузырьки. Еще рано. Банку с кофе ему сунули. И судя по запаху, напиток был из числа весьма приличных.

– Матушка упоминала, что помолвка княжича расстроилась, хотя, сколь знаю, предварительные договоренности достигнуты были. Честно говоря, я не слишком в курсе этих вот дел, но даже до меня дошли слухи о некой мадам Лерман, француженке, вынужденной бежать из страны…

Ложку. С горочкой.

Или без?

Или даже две? Проклятье. Бекшеев ведь постигал куда более сложные вещи, чем варка кофе. И мешать надо? Или нет?

Зима наблюдала с сочувствием.

– В последнее время о ней очень много говорят. О её брачных прогнозах. О том, что только она знает, как найти достойную пару.

Зима хмыкнула и посмотрела на подругу. А та лишь плечами пожала. Кажется, ей было глубоко все равно.

– После войны многое изменилось. Нет, по-прежнему в высшем обществе предпочитают договариваться о браках, но ко мнению детей стали прислушиваться. Да и в целом, кому хочется видеть ребенка несчастным? А тут… несколько удачных браков. И слух пошел. Сейчас вовсе считается модным перед помолвкой заказать карты совместимости.

– Серьезно?

Зима чуть нахмурился. А Бекшеев подумал, что крепкий кофе можно будет молоком разбавить. Если вдруг. И сыпанул еще одну ложку.

– Более чем… вполне вероятно, что прогноз заказан был этой самой Лерман в надежде устроить брак.

Княжич ведь богат.

Пусть не сказать, чтобы знатен по отцу, но силу матери унаследовал в полной мере, а это много значит.

– Что вы написали? Если не секрет, - Бекшеев осторожно помешал содержимое турки.

– Не секрет. Всякий раз, когда я брала в руки его карточку, я видела боль. Ему нравится боль. Чужая. И он будет её причинять. Это и написала. Как и то, что вполне возможно, что его желания обратятся на супругу. Не сразу, но потом – обязательно.

– И вы ничего о нем не знали?

– То же, что и обо всех. Вещи всякий раз были разными. Сперва браслет. Потом – платок. И снова браслет, но другой, - она чуть нахмурилась. – Полагаете, она думала, что я ошибусь?

– Надеялась.

Бекшеев принюхался. Кофе как кофе. И нормальный у него выходит. Более-менее.

– Снимай уже, - Зима подвинула деревянную подставку.

– Гельшь жаждал устроить брак сына, но вот… кто был первой невестой?

– Понятия не имею. Ольга звали.

И имя такое, распространенное… матушку спросить? Она наверняка вспомнит Ольгу, которая с полгода тому носила веревочный браслет, а потом сняла, но о замужестве объявлять не стала.

– В любом случае, у этой Ольги были весьма влиятельные родители.

– С чего ты взял?

– С того, что в ином случае эта мадам Лерман просто заменила бы ваш прогноз на свой. Но раз скрыть не посмела, то понимала, что, если прогноз сбудется, то за подлог спросят с нее. А вот с той стороны сочли прогноз достаточно веским поводом, чтобы разорвать предварительные соглашения.

– И этот Гельшь не обрадовался.

Зима отобрала джезву и сама разлила кофе по чашкам. Бросила в одну сахар, подала Софье. А та, принюхавшись, сказала.

– Не соврали. Вы тоже не умеете варить кофе.

Бекшеев понюхал свой.

Да нормальный кофе.

Вроде бы.

– Сахар? – Зима подвинула сахарницу.

– Благодарю…

– Потом вторая попытка. И снова это же заключение.

– Именно. А незамеченным это бы не осталось. Браслеты делают парными. Со схожим узором. Это своего рода заявление о намерениях. И о том, что намерения эти в принципе родителями одобрены…

– Не замечала, - Софья кофе не пила – нюхала. – Хотя… я плохо вижу. А то, что вижу, это другое. Там… след? Сила?

– В любом случае, пошли слухи. И скорее всего или кто-то из девушек, или их родные, или слуги, те же помощники это француженки, кто-то должен был проболтаться. Возможно, всего не знал, но…

– Нагадил.

– Точно, - Бекшеев улыбнулся. Все же умела она выражаться.

– И этот вот оскорбился.

– Дело не в оскорбленном достоинстве. Дело в том, что если все так, как я думаю, отыскать ему пару будет очень сложно. Даже среди невест попроще. Кто отдаст свою дочь человеку столь… сомнительному?

На него посмотрели с умилением.

Это да. Отдадут. Отдали бы. До войны – точно. Если брак был выгоден.

– Репутация. Государь весьма… требователен к своим подданным. Он любящий муж. Заботливый отец. И может просто не понять того, кто рискнет здоровьем ребенка. Конечно, если подумать, государю нет дела до каких-то там прогнозов. Очередная великосветская забава. Но вдруг? Всегда остается шанс, что и прогноз окажется верен. И кто-то шепнет государю, что некий господин торгует своими детьми. В общем, все довольно зыбко и сложно, там иначе не бывает. Главное, что рисковать не станут.