– Лесиана стала первой королевой Ингареда, – озвучил архимаг общеизвестный факт, – и за восемь лет правления ею было организовано свыше двух тысяч покушений на супруга и пятьдесят три попытки государственных переворотов. Результатом последнего стала гибель старшего из двух законных принцев, детей ведьмы и короля, и Амар Первый нарушил данное супруге слово, начав охоту на ведьм. Сама Лесиана, как сообщают источники, была лишена сил…

Я перестала дышать, задрожав от осознания: вот оно!

– Альвхейда служила Амару Первому и забрала силы Верховной ведьмы? – подумал об этом же нахмурившийся Аед.

Мужчины переглянулись, взгляд Ренара медленно скользнул на меня, затем по мне вниз, после вернулся на глаза и лорд Армейд озвучил результат собственных размышлений:

– Альвхейда считалась колдуньей из сказок, у нас нет ни одного достоверного подтверждения её существования… не было до истории с Каспианом Навроэлем.

Я невольно кивнула. Не понявший, о ком речь, Аед повернулся и вопросительно посмотрел на меня.

– Лорд Каспиан Навроэль, последний представитель рода Навроэль, лишённый магических сил и убитый колдуньей Альвхейдой в собственном замке семьдесят лет назад. Он показал, как именно это случилось, и лицо Альвхейды показал тоже.

Молодой король кивнул, потрясённо осознавая сказанное, и подытожил:

– Тем самым, у нас имеются доказательства реального существования Альвхейды, верно?

Мы кивнули, Ренар, глядя на Аеда, медленно проговорил:

– Допустим, магических сил Лесиану действительно лишила Альвхейда.

– Что случилось дальше? – попросила я, ведь в дальнейшей истории могла скрываться важная для нас информация.

Лорд Армейд посмотрел с отчётливым нежеланием рассказывать мне дальше, но скривился, вздохнул, смиряясь с неизбежным, и продолжил:

– На протяжении четырёх лет каждую ночь горели костры на площади под окнами королевы, унося жизни ведьм, и Лесиана была вынуждена слушать их крики, не имея возможности помочь. Запертая в собственной спальне, лишённая сил, сломленная отчаянием и убитая горем.

У меня сердце остановилось и отказалось биться дальше, стоило представить себе подобное.

Нет, всё же официальная историческая версия была куда более щадящей! Царь Амар Первый полюбил Верховную ведьму, ради неё объединил народ и создал королевство, а ей надел корону, торжественно назвав своей супругой и королевой. Король любил всем сердцем, Лесиана, увы, не разделяла чувств и предприняла несколько… всего несколько попыток свержения. В результате последней попытки восстания действительно погиб их четырёхлетний сын. Убитый горем Амар Первый обвинил в случившемся свою королеву и отдал приказ об уничтожении ведьм. И их действительно казнили в течение четырёх лет… но о том, что они горели по ночам под окнами своей Верховной, не было сказано ни слова!

И тут же пришла другая мысль: было сказано, просто я не искала. Меня вполне устраивали те знания, что преподносились в академии, и никогда не возникало желания углубиться в историю.

Жаль. Возможно, сейчас пригодилось бы.

– Значит, – нарушил молчание Аед, – душа в кинжале принадлежит Амару Первому?

Я думала о том же, потому что:

– Альвхейда сказала «ведьмы требовали», а ведьмы были уничтожены указом Амара Первого. Его сын на тот момент был слишком мал, чтобы принимать титул и клятвы и становиться «старой коронованной мразью».

Мужчины кивнули, согласные с аргументами, но говорить почему-то ничего не стали.

Продолжила я.

– Была фраза «Значит, он не прячется. Тем лучше, не придётся тратить силы на пробуждение» – значит, она собиралась пробудить дух Амара Первого, и что-то мне подсказывает, что про клятву она сказала не просто так.

– И тебя убить не пыталась, – Аед повернулся ко мне всем телом, подобравшись, как гончая на охоте. – Даже мне известно с два десятка смертельных заклинаний мгновенного действия, у Альвхейды как минимум три сотни лет опыта и накопленных знаний.

Я недоверчиво посмотрела на мага, он – с твёрдой убеждённостью в своей правоте на меня. Задумавшись, вспомнила эти страшные, только что произошедшие события. Всё случилось так быстро, что я и понять не успела, а потом ничего кроме боли уже и не замечала. Но…

– Она не хотела меня убить, – холодея, повторила я слова друга. И медленно повернулась к Ренару, чтобы встретиться с его напряжённым взглядом и едва слышно прошептать: – Она отвлекала тебя, Ренар… она хотела, чтобы ты оказался здесь.