— Исаев, ну что вы делаете?

— Ты, — грубо исправляю, поворачивая голову в сторону ее лица. До этого я был очень целомудрен! Сейчас херушки. Не заслужила за свое выканье, от которого у меня член сдувается, клянусь! — Обнимаю тебя, Яночка.

— С чего вдруг, Богдан, вы меня обнимаете? — хриплым голосом спрашивает, передергивая плечами. У самой так громко сердце стучит, что я, даже не прижимаясь к груди, его слышу.

С того, что ты моя и все тут. Красивая…умная. Хочу себе. Но всю эту фразу говорю только в своей голове, где сейчас буквально компот из разных мыслей.

— Потому что хочу тебя обнимать. И ты хочешь, ну так обними меня в ответ, я же заслужил! — урчу просто, представляя тот бум, если она меня сейчас обнимет. Даже если просто прикоснется, я же на части разойдусь по швам от той лыбы, что будет на моем лице.

— Исаев…нельзя так, я же тут на работе, а вы мой пациент, — угрюмый ответ летит мне в лицо, размазывая ЧСВ до состояния крема от морщин.

Мне уже он нужен, потому что вот такие слова заставляют меня хмуриться! Жмуриться, и потом что? Она молодая и красивая, а я курага? Спасибо!

— Я твоя работа, я твое задание. Нам тебя еще учить надо избавляться от мааааленькой проблемки.

Повисает пауза, и я не сразу догоняю, чего вдруг? А когда Облачко напрягается в моих руках, то понимаю, что пизданул лишнего и меня понимают неправильно.

— Теперь вы будете мне вечно об этом напоминать, если что-то-то будет не так, как вам хочется?

Или я тупой, или лыжи не едут, и мое Облачко сейчас мягко намекнула, что я буду ее шантажировать? Че? Это че такое вообще? Ты с кем общалась этого, птенчик?

— Херню ляпнула, давай целуй меня, и я сделаю вид, что не услышал, — закатываю глаза и кривлю морду лица в недовольном выражении.

Ибо нехер меня доводить. Ну я что, совсем отбитый, что ли? Меня нормально воспитали. Еще не хватало девушек силой в кровать тащить, это уже за гранью, честное слово.

Я только за честный бой. Снял трусы, зажал у стенки, получил ответ и пошел дальше. Вот так и работаем, конечно.

Потому что у меня времени на все эти отношения не было обычно, я после расставания ушел во все тяжкие и трахал все, что видел. Внезапно так до меня дошло, что бабы очень даже готовы мне давать без отношений, без обещаний и без ненужных клятв.

А самок главное: от них я ждал только широко раздвинутых ног. После сборов, долгих многомесячных заданий у черта на куличках в компании озверевших парней, после реально сложных вылазок, мне меньше всего хочется выяснений отношений.

Как и любому нормальному мужику мне хочется пожрать, увидеть красоту и потрахаться. Это я находил с девушками, не шибко обремененными принципами морали.

Но самое главное: мне никто мозги не насиловал, не доводил, мои извилины не варились в бесячих мыслях «а с кем она? А как она? А на что обиделась?», а если что было не по мне: я шел в пешее эротическое по следующим дамам. И все в шоколаде у меня было, пока я не увидел Облачко.

Эх. Ну целуй же, сколько мне раз просить надо? Я же вежливый, пока еще прошу…Пока.

Но Яночка меня не целует, она мягко выпутывается из объятий, вручает мне таблетки и, проверив температуру, разворачивается, чтобы уйти. Меня муляет и муляет, нет. Не отпущу.

Я слишком верю в себя и в свои силы, чтобы вот так просто отпустить ее, а потому, ухватив за руку, резко толкаю на себя и впиваюсь в губы, сразу же захватывая в плен манящие уста. Вау. Вау. Вау. Взрыв сверхновой перед глазами, и больше ничего не болит, потому что я, кажется, из своего тела выпрыгнул на лету.

Зато во рту разливается мед, и я буквально причмокиваю его, собирая до последней капли. Руки скользят выше и погружаются в пухнастый взрыв на макаронной фабрике. Черт. На ощупь просто бомба, на вкус огонь. Как оторваться? Если я сейчас себя не контролирую и готов к разврату.

Прихожу в себя шустро, даже с разбегу, когда Яночка вырывается и смачно лупит меня ладошкой по лицу, запыхавшись и с краснючими губами. Я тяну лыбу и рассматриваю ее пунцовое личико, кайфуя вообще от всего. Даже от того, что она меня шлепнула.

Кричу вам в голосину, что у меня снова встал. Словно завороженный смотрю и не вдупляю, как я так влип? А?

— Что вы себе позволяете? — вперившись в меня растерянным взглядом, Кудряшка, тяжело дыша, прикладывает руку к груди. Ту самую, которой меня шлепнула.

— Не повредила? — участливо спрашиваю и тяну руку к ее маленькой ладошке.

Меня-то она приложила слабо, но что для меня ничего, то для нее может быть очень много. Но Яночка делает шаг назад и, скидывая с лица упавшую прядь, резко разворачивается и уходит, оставляя меня и мой неотлюбленный стояк подыхать на кровати.