Шрифт:
Я вслед ей смотрю, как Хатико, честное слово, но в отличие от него, улыбаюсь, потому что…ну урвал же. Красава.
Сердцебиение на разрыв мою грудную лупит, и я так глубоко и часто дышу, словно бежал тут стометровку. А сам анализирую довольно скрупулезно все то, что только что пережил…и прихожу к выводу, что губки-то она раскрыла.
Ответила мне девочка, потому что тело-то не обманешь…И хочется кричать от счастья мне во всю глотку. Вот оно! Вот оно!
Даже если она удумала закричать, я все равно по факту чувствовал слабый отклик. Малыш…ты меня волнуешь, с каждым разом волнуешь все сильнее и сильнее. Довольный собой, я все еще смотрю на закрытую дверь и слабо киваю своим же мыслям относительно дальнейшего завоевания.
Ну тут все ясно, надо дальше гнать вперед. Свиданки там и прочее, понаблюдать, цветы и конфеты, все такое…
И вдруг слышу:
— Еба, ты скорострел, что ли? Че так быстро? — Макс заходит и снова несет какую-то херню, и мое довольное выражение лица сменяется злым.
Вижу его и завожусь уже совсем иначе, так что встать бы и дать в табло. Мы вообще никогда не ссоримся ни по какому поводу, а тут меня прямо задевает пздц как! Руки так и сжимаются в кулаки.
— Макс, ты давно у зубного был, а? — шиплю, а сам стараюсь держаться. Парни снова заполняют палату и посматривают на меня подозрительно, только Макс все так же ржет!
— Че ты быкуешь, а? — парирует он, делая ровно то, что я просто ненавижу: отвечает вопросом на вопрос. — Из-за принцессы, что ли? УУУУУ, — игриво показывает мне палец вниз, улюлюкая при этом на всю палату.
— Нехер ее взглядом лапать, — бросаю коротко, все еще стараясь не вспылить сильнее.
— Да что ты! А то что? Понравилась? Так мне тоже нравится, хочу поухаживать…
Стоп-кран слетает, и мои предохранители сейчас горят. Поухаживать. За кем ты собрался, блин, ухаживать?! По вене пускает неконтролируемый гнев, и я шиплю:
— Ебанариум свой завали, а то будешь плавать на полу сейчас.
Макс начинает хлопать, доводя меня до ручки.
— Ребята, ну вы только посмотрите! Кажется, у нашего Боди наклевывается что-то посерьезнее одиночного траха.
Слышать в одной связке трах и хоть что-то, связанное с моей девочкой, ОЧЕНЬ хреновастенько, скажу я вам.
— Я тебе сказал ЕБАНАРИУМ завали свой, иначе сейчас пойдешь на этаж ниже в приемное! — без шуток заявляю, пытаясь встать, и до Макса наконец-то доходит, что я вообще ни разу не шучу сейчас.
Улыбка с его самодовольного лица сползает, а я с трудом встаю и еле прусь к нему, держась за бедро. Мне ему втащить может и будет сложновато, но все равно испытаю максимум удовольствия вместе с болью.
Парни вместо того, чтобы высказать, очевидно, желаемые комментарии, становятся так, чтобы в случае чего нас разнять.
— Брейк! Успокоились оба! — Фрост становится между нами и выставляет руки в разные стороны. Мы сейчас как буйволы с Максом, и я останавливаться вообще не хочу.
— Ты права заявил? Херли ты тогда выделываешься тут? Красивая девочка, понравилась. На ней что, написано, что она тебе нравится? — резонно бросает мне предъяву мой друг. Логично. А я нелогичен, и вообще не должен сейчас заводиться. А ЗАВОЖУСЬ.
— Заявляю тебе сейчас.
Мекс недовольно кивает и сжимает губы в прямую линию, вскидывая руки.
— Ну и все, я девочек своих друзей не трогаю.
— Совсем уже с ума сошли. ОБА.
Фрост опаляет нас огненным злющим взглядом и отходит, пока я шкандыбаю назад. Вот и поговорили, блин!
Глава 9
Боже мой. Боже мой. Я вылетаю из палаты как ошпаренная, врезаясь в очередную высоченную скалу на полном ходу. Бегло прошу прощения и несусь вперед, ощущая на себе заинтересованные взгляды.
Он меня поцеловал, поцеловал, вот так взял и поцеловал.
Самым наглым образом из всех! Мурашки по коже продолжают скакать, а внутри все переворачиваться, стоит мне только подумать об этом. Исаев такой…настойчивый и такой нежно-грубый.
Вот прямо именно так это стоит описать, потому что едва ощутимые поглаживания нисколько не клеятся с тем, как он меня прижал к себе и грубо впился в губы, лишая возможности даже вздохнуть.
Вот только ты ничуть не дала отпор сначала. Я растерялась…боже, меня словно в кипящий чан опустили, и я расплавилась там до состояния бесформенной вязкой жидкости. Сердце стучит так сильно, что я с силой прикладываю ладошку к нему и останавливаюсь в фойе, вдыхая знакомый запах хлорки. Вечерняя уборка…
Тут-тук-тук. Скачущее сердцебиение оглушает и дезориентирует. Надо же, никогда такого не испытывала. И не то, чтобы меня не целовали…Конечно, дело было, в школе я даже влюблялась в своего, как на тот момент мне казалось, друга. Безответно, разумеется, но я это давно пережила, а на радость отцу даже безболезненно.
Просто было и прошло, как насморк.
Но даже тогда, четко осознавая, что это все и правда влюбленность, такой реакции не было. Кошмар. А сейчас что? Он меня оглушает собой, буквально пригвождая к стене безумным напором.