— Нашлась пропажа?

— Да. Спокойной ночи, пап, Саша, — улыбаюсь им нервно и выхожу, облегченно выдыхая только тогда, когда понимаю, что содержимое сумки никому не было видно, а копаться в чужих вещах, разумеется, папа бы не стал.

Достав телефон, довольно улыбаюсь, ведь мне написал Богдан в своей абсолютно уникальной манере.

«Значит я не целованный остался, а она мне тут писульки оставляет. Надо было будить и целовать!». Я как видела, что кое-кто будет возмущаться. Мы очень быстро изучили базовые особенности друг друга, судя по всему.

Бросив сумку на диван в гостиной, выхожу на балкончик, пока набираю ответ:

«Я тебя поцеловала ?».

Улыбаюсь как ненормальная, перечитывая его сообщение, и совершенно не замечаю ничего вокруг, аж пальцы дрожат в предвкушении ответа. Ну какой он дурашка все-таки…

«Раз не помню, то не было! Жду повторения утром. Народ к разврату готов: D».

Еще бы он ответил что-то еще. Посмеиваясь, я только хочу напечатать ответ, как слышу шорох за спиной…

Резко развернувшись, я упираюсь взглядом в хмурого Сашу, в руках которого замечаю бутылку виски. Рубашка расстегнута на три верхние пуговицы и не заправлена. Видеть его в расхлябанном виде непривычно и жутковато.

Черты лица сейчас по-особенному пугающие, и я делаю маленький шажок назад, в сторону парапета. Не то чтобы мне было чего бояться его, но все же, ощущения странноватые.

— Улыбаешься так открыто, красиво, — шепчет он, посматривая на меня из-под сдвинутых на переносице бровей. Через секунду к губам прикладывается горлышко бутылки, и он совершает сразу несколько жадных глотков. Не поморщившись даже.

— Саш, пить после таких препаратов нежелательно, возможна реакция, — говорю я осипшим голосом, блокируя телефон, так и не ответив Богдану. Пожалуй, потерпит…Мой взгляд косится к парапету, затем к Саше, который подходит все ближе ко мне.

— У тебя кто-то есть, — буквально сразу выпаливает он, поравнявшись со мной, поддевая ладонью прядь выбившихся из хвоста волос. Фамильярно, будто бы ему это на самом деле можно.

Пары алкоголя ударяются в нос, и я делаю еще маленький шаг назад, незначительно увеличивая дистанцию, между нами. Пульс начинает шарахать по ушам, а уверенные корешки страха прорастать в теле.

К чему этот разговор?

Я начинаю смутно догадываться, но все равно отмахиваюсь от этих мыслей. Вряд ли я могла бы ему нравиться…Насколько я помню, у Саши давно отношения с девушкой, и там все хорошо вроде как. Однажды я завозила документы отца ему домой и даже познакомилась с ней. Милейшее создание. Тогда это что вообще такое? Поясницей упираюсь в парапет, глотая рывками кажется что спертый воздух.

— Прекрати, пожалуйста.

Но он по-прежнему идет в мою сторону, приложившись к бутылке и сделав еще пару глотков. Если бы я столько выпила, то упала бы замертво прямо тут…По Саше же не скажешь, только взгляд пьяный, да разит перегаром, но не больше.

— Недавно появился, но стреляет сильно в голову. Молодое вино…Яна, да? — Бутылка выпадает из рук, но он довольно шустро перехватывает ее и кладет на пол рядом с моими ногами.

Очень медленно поднимаясь, рассматривает меня с ног до головы. Прямо по траектории своего движения. А когда поднимается, кладет обе руки рядом с моими локтями, что впиваются в кованые парапеты. Саша на голову выше меня, но сейчас он опускается так, что мы смотрим друг в другу в глаза.

— Ты пьян. Ты пугаешь меня…

Это правда. Все, что происходит, мне жутко не нравится, а еще я начинаю переживать, что нас застукают. Одновременно с этим я размышляю, будет ли правильно закричать сейчас?

Мужские руки ложатся ближе к моей талии, обхватывают деревянную часть парапета.

— Тшшш не бойся. Мне тоже сильно стреляет в голову от тебя, Яна…Очень стреляет. И меня бесит, что у тебя кто-то есть. Кто он? — столкнувшись лбом с моим, Саша обхватывает ладонями мое лицо, а я начинаю сопротивляться, царапая ему кожу рук.

Это не помогает, и в следующее мгновение он грубо целует меня несмотря на то, что кулаками я сильно бью его по груди, рукам, шее. Его не беспокоит это, пока я не ударяю коленкой его между ног и не срываюсь на бег вон из балкона так быстро, будто бы за мной гонятся дикие двери.

Зацепив сумку, я несусь наверх, стирая с губ следы хамства главного безопасника своего отца. Оно осело там запахом ядреного спирта, выжигающего кожу. Я больше никого не вижу, а забежав в комнату, закрываюсь на щеколду и обессиленно оседаю на пол, прикрыв лицо руками.