Женя только стягивает презерватив, и тот падает на пол с хлюпающим звуком. Теперь подрагивающая плоть касается поясницы, а я сижу верхом на мужчине, наверняка измазав его всем, чем только можно. Но сейчас мне плевать.

—Не надо…— снова целуя губы, которых теперь мне можно касаться.

СВЕТА

Утро наступает внезапно, и я просыпаюсь по щелчку, но страшно боюсь открыть глаза. Моя голова покоится на груди Жени, а волосы спутались и безобразными прядями покрывают его грудь. Я полностью обнажена, а между бедер ощущается тянущая боль. Но в душе такое чистое счастье плещется, что я не могу скрыть улыбку, упираясь носом в покрытую плотным волосом грудь.

Мои губы едва касаются мужчины, а пальцы дрожат от наслаждения, что я испытываю от такой близости. Размеренное дыхание сигнализирует о глубокой фазе сна. Медленно открыв глаза, всматриваюсь в мужественный подбородок, пухловатые губы и длинные ресницы, дрожащие с каждым вздохом. Дрожу вслед за ними, трепыхаясь запертой в клетке птичкой.

Мне так страшно, что с наступлением утра все закончится, что мысленно я начинаю просить об обратном. Чтобы вдруг все не прекратилось вместе с жестоким осознанием реальности.

Пятерней Женя даже во сне контролирует меня, не пуская сдвинуться с места. Помимо всего прочего, чувствую пульсирующий член, касающийся ягодиц с каждым вздохом. Меня на части рвет от желания поцеловать мужчину, такого сонного, размеренного, моего. Но вместо этого подперев ладошкой подбородок, не моргая рассматриваю разглаженные черты лица человека, которому я так давно уже отдала свое сердце в полное владение.

Спустя пару минут Женя просыпается, первым делом прижимая к себе ближе, настолько, что дышать становится трудно. Приподнимая меня выше, он упирается губами в висок и шепчет:

—Доброе утро, малыш. Как ты? — от вибрации в голосе, ударяющейся сразу по всем нервным окончаниям, грудь становится тяжелой, царапаясь о жесткий волос и горячую кожу мужчины.

—Все хорошо, — скольжу ладошками по лицу и поворачиваю его к себе, оставляя мягкий поцелуй на губах. Голова кружится от чувств, обрушивающихся на тело.

Женя перехватывает инициативу, углубляя поцелуй и одновременно раздвигая мои ноги так, чтобы они полностью обхватывали бедра. Секунда и я уже лежу под ним, а ноги сцеплены на пояснице.

—Точно? Болит? — пальцами он скользит ниже, будоража простыми движениями все тело.

—Нет.

—Ты врешь, малыш, — серьезный взгляд останавливается на мне, как предупреждение о чем-то. И тут я замечаю красноватые разводы на прессе мужчины, отчего моментально краснею. Он явно видит их так же, как и я. Простынь тоже испачкана, стягивающие ощущение на коже ощущаются по бедрам.

—Боже, какой стыд, — прикрываю лицо руками, и вижу, что и на них есть разводы. Тут что свинью зарезали?

—Свет, спокойно, ну просто кровь, ничего страшного.

—Она везде, Женя, — не отнимая рук от лица отвечаю ему, сдавленно дыша при этом. Как мне теперь ему в глаза смотреть?

Женя трогает меня там, раздвигая складки, и мне теперь еще больше не по себе, вся натягиваюсь струной.

—Больше не идет, я думаю, это нормально, но может сходим в больницу?

—НЕТ! — визжу, резко подскакивая, отчего практически ударяюсь лбом о подбородок своего телохранителя. Тот распахивает объятия и впивается в губы жадным поцелуем. Язык моментально ныряет глубже, выталкивая все дурные мысли из головы. Остается лишь непреодолимое желание снова ощутить все то, что пережили вчера.

Мужские ладони подхватывают меня за ягодицы, и я проезжаюсь складочками по стоящему члену. Разряд тока прошивает тело. Глаза в глаза, в них сейчас видно всю вселенную.

—Не надо стесняться меня, я все видел, мне все нравится.

Он так спокойно это говорит, будто бы это совершенно обыденно, что мы вдвоем все это. Выдыхая спертый воздух, упираюсь грудью в Женю, чтобы скрыть наготу, ведь мне по-прежнему неловко. При свете дня...

*****************************************************************************

Кувырок — я и под ним, обнимаю крепко-крепко широкую фигуру, укрывающую щитом, кажется, что от всех бед на свете. Внутри меня раздувается абсолютно чистое счастье, и я закрываю глаза, пытаясь продлить это ощущение. Даже не дышу толком, втрамбовывая неповторимый запах в себе без остатка.

—Спрашиваю еще раз: ты как себя чувствуешь? — шепчет мне в ухо, проезжаясь щетиной по исполосованной ласками коже.

—Я лучше всех, —отвечаю ему в грудь, прижимаясь губами к жесткому волосу. Мне и правда хорошо, никакие ощущения недомоганий не смогли бы испортить этот прекрасный момент.