Еще ей, неопытной и неумелой воспитаннице монастыря, пришлось танцевать практически весь вечер. Первые три танца были с сыновьями Адары. По старшинству.

Глядя в ее округлившиеся от страха глаза, Аскон лишь в очередной раз посмеялся.

– Я стар, чтобы танцевать. Но у тебя сегодня будет не будет отбоя от ухажеров.

И если первых трех танцующих король явно “попросил”, то потом, в течение вечера к ней, и впрямь, постоянно подходили гости мужского пола, приглашая на танец. В их глазах читался жгучий интерес. Что ж это за игрушка такая у короля, что все о ней говорят?

Танец с Торли был самым терпимым несмотря на то, что они оба двигались неуклюже. Полнота старшего принца не позволяла ему танцевать легко и непринужденно, он весь вспотел и тяжело дышал, прилагая усилия.

– Ты очень красива, Эми, - пробормотал Торли, отчаянно покраснев.
– Буду непомерно счастлив если ты подаришь мне еще один танец до окончания вечера. И вообще я хотел сказать... Хотел сказать... Что нет нужды выбирать тебе мужа на стороне. Я волне мог бы...

Он замолчал, нервно жуя пухлые губы.

Девушка изумленно вскинула на него глаза, не зная, что ответить. Ей были неприятны все три брата, и она совсем не ожидала, что сразу двое будут проявлять к ней внимание. Но Торли хотя бы безобиден, чего не скажешь об Освальде.

Она до сих пор злилась на него из-за того поцелуя. Ее первый поцелуй был так нагло украден пока она явно была не в себе!

Во время танца Освальд поглаживал пальцами ее спину, опускал ниже положенного, отчего ей хотелось отдавить каблуком ему ноги, ударив что есть силы. Она еле сдерживала себя, чтобы не влепить наглецу пощечину.

Приклеенная улыбка не сходила с лица среднего принца, пока они перебрасывались скудными фразами по поводу вечера. Идеальная, волосок к волоску прическа, и украшения на кружевном воротничке и белоснежных перчатках - принц, как всегда, блистал в своем показном великолепии. Девушки то и дело томно вздыхали, глядя на их танцующую пару.

“Знали бы какой он противный!” - с неприязнью подумала Эми, еле дождавшись, когда танец закончится и цепкие пальцы принца оставят ее в покое.

Но предстоял еще один танец. Самый худший, по мнению Эми.

Когда к ней подошел с каменным лицом младший принц, она уже была сильно вымотана, хоть вечер только начался.

Пальцы Фрэнсиса до хруста и боли сжали ее ладонь, вторая рука почти невесомо опустилась на спину. В отличие от Освальда младший соблюдал приличия.

Вот только испепелял ее таким враждебным взглядом, что девушке казалось она вот-вот вспыхнет и сгорит на месте. Такой опасный огонь плескался в серых глазах. Еще Эми страшилась, что он наплюет на окружающую обстановку и прикажет ей что-нибудь сделать. Что-нибудь гнусное и позорное. Пока король поймет в чем дело, она уже себя опорочит...

Она плелась во время танца за ним вялой куклой, но принц, не обращая внимания, удерживал ее в руках стальными тисками. Эми боялась смотреть ему в лицо, поэтому уставилась в брошь на воротничке - жемчужного паука, которого она видела раньше.

Когда музыка кончилась, он вздохнула с облегчением. Слишком шумно.

Надменно вскинув подбородок, принц усмехнулся, не отпуская ее руки. Стиснутые пальцы побелели, и девушка была готова вскрикнуть от боли, но внезапно Фрэнсис ее отпустил и, резко отвернувшись, покинул середину зала. За весь танец они не сказали друг другу ни слова.

Вечер продолжался, пафосные речи и поздравления текли рекой.

“Лживые и льстивые”, - устало покачала головой Эми.

Голова ее немного кружилась от вереницы людей, бокалов и улыбок. Она уже хотела было спрятаться в библиотеке и насладиться тишиной, как вдруг в замке началось нечто невообразимое. Эми даже не сразу поняла, что случилось. Продолжала идти к выходу между колоннами, чтобы никто ее не увидел и не окликнул.

Испуганные крики разнеслись по всему танцевальному залу, она резко остановилась и оглянулась. Увиденное повергло в шок.

На своем троне полулежал Аскон. Старческое лицо исказила гримаса боли. Полупрозрачные глаза застыли, глядя в никуда, губы словно закоченели. Изо рта на подбородок текла тонкая струйка крови. У ног рассыпались осколки бокала, который выскользнул из рук короля.

Расталкивая взволнованную толпу, к нему спешил Веруч.

Побледневшие сыновья замерли, каждый на своем месте. Торли, стоявший около генерала Расса, широко раскрыл рот и замер, шокировано уставившись на родного отца.

Щеки Освальда покрылись легким румянцем, трясущаяся рука взметнулась к камзолу, чтобы ослабить воротничок. Да так и застыла на месте. На лице его тоже было полное изумление.