Настороженность в сером взгляде изменилась на искреннее изумление. Эмеральд готова была расхохотаться от ошарашенного выражения его лица, но, конечно, сдержалась.

И пока он не пришел в себя, Эми расстегнула булавку плаща, и он мягко соскользнул к ее ногам, оставив перед взором принца лишь женственное тело в полупрозрачном шелке платья. Мысленно она надеялась, что плечи ее красиво мерцали в свете свечей и камина, а волосы ниспадали за спину, открывая нежную шею.

По глазам принца невозможно было прочитать, о чем он думает. Лицо осталось застывшей холодной маской, и она уже подумала, что план с треском провалился. Но, когда он заговорил, он возликовала. Потому что голос его изменился, как будто сел и чуточку охрип.

– Торли или Освальд будут поласковей. Ты ошиблась комнатой.

“Упрямый остолоп”, - зло подумала Эми. Но для Фрэнсиса улыбнулась робкой улыбкой.

– Буду с тобой честна. Мне не нравится ни один из вас. Торли, эмм... слишком полный и неповоротливый. А Освальд слишком много и часто любуется собой. Боюсь мне его не затмить, - она заговорщицки хихикнула.

Эмеральд специально подобрала и заискивающий тон, и льстивые слова. Сейчас было на руку, что братья ненавидят друг друга. Она точно знала, что поливание грязью было усладой для ушей младшего принца.

– Ты же... Эмм... Тебя я боюсь, признаюсь откровенно. Ты можешь поступить со мной как тебе вздумается, и от этого мне не по себе. Конечно же, я хочу оттянуть агонию. Ни Торли, ни Освальд не смогут тебя остановить и помочь мне. Поэтому, приходится выкручиваться самой.

Принц, кажется, ни на йоту не поверил в ее слова. Хмыкнул насмешливо:

– С чего ты решила, что ты мне интересна? В Алом Доме полно наложниц, которые бесплатно за мной поползут.

Девушка пожала плечом, как бы соглашаясь.

– Может, и неинтересна я сама. Но как повод насолить братьям и утереть обоим носы...

И тут она увидела, как от ее слов загорелись его глаза. Это было то, что нужно. Девушка еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Вот же мерзавец!

– Думаешь, сможешь вымолить у меня свободу?
– издевательски спросил Фрэнсис.

“Куда уж мне”, - холодной стрелой промчалась мысль в голове девушки. Оглядев блондина с ног до головы, и при этом стараясь, чтобы ненависть слишком явно не проскальзывала в ее взгляде, она сделала то, что выбешивало ее больше всего.

Опустилась перед ним на колени. Это, во-первых, как она уже поняла, ему нравилось. Видеть ее униженной и раздавленной. Пресмыкающейся перед ним. Знающей свое место.

Во-вторых, с такого ракурса принц мог рассмотреть гладкую кожу ее плеч и шеи, и даже покрытую мурашками зону декольте. Вьющийся локон кокетливо упал на ключицу, и, как она и думала, Фрэнсис вперил в нее заинтересованный взгляд.

Ладонь Адары ухватила этот самый локон и пропустила блестящий шелк между пальцев. Почти растерянно.

– Что ж...
– хрипло отозвался юноша, встав ближе и приподняв ее лицо за подбородок.
– Ты сама пришла...

Уставился в блестящие зеленые глаза, на секунду затаив дыхание. Только сейчас заметил, что Сиротка стала выглядеть совсем по-другому. Не так, как раньше, когда ее только привезли сюда, точно взъерошенного воробья. Он не разглядывал ее в таком ключе.

Сочная зелень глаз была похожа на мшистый бархат, черные пушистые ресницы отбрасывали пугливые танцующие тени на нежные щеки. Румянец на них диво как хорошо разлился. Полные приоткрытые губы вдруг впервые манили так, что самому захотелось опустить рядом с ней на колени и прикоснуться к розовой мягкости.

Принц встряхнул головой, сбрасывая наваждение. Отвел от нее глаза в спасительную пустоту и прочистил горло.

– Развязывай.

– Что?
– она непонимающе моргнула, и он зло усмехнулся, порадовавшись тому, что привел ее в смятение.

Так-то лучше.

– Шнурок на штанах развязывай.

Смотреть на вспыхнувшие щеки было одно удовольствие. С некоторым садизмом он заметил, как она борется с собой и со своими догмами. Воспитание в монастыре наложило отпечаток на всю жизнь, и принц подумал, что будет весело окончательно раздавить ее как таракана. Потешиться, а потом все равно вышвырнуть в Алый Дом. Она не могла всерьез рассчитывать на помилование.

Тонкие руки девушки тряслись, пока она возилась со шнуровкой. Потом она бросила это дело и опять уставилась на него своими глазищами в два озера.

– Т-ты... ты не мог бы угостить меня велиорой? Я просто волнуюсь, и... Будет лучше, если я немножечко расслаблюсь и стану смелее.

Последнее слово она прошептала, и у принца невольно на загривке волосы встали дыбом от этого шепота. Ничего не ответив, он просто направился к буфету и вытащил пыльную бутылку. Откупорил пробку и налил в бокал.