Девушка повернулась к нему, продолжая танцевать, но тот проигнорировал ее замечание.

– Он же старый, - поморщился Егор.

– На восемь лет всего старше, я узнавала.

– Всего? Фу блин, - скривился Егор, и вдруг уставился на меня. – Смотри-те ка, карлик тоже влюблена, взгляд щенячий.

– Неправда! - Бесполезно что-то доказывать, девчонки уже тихо посмеиваются.

Я вспыхнула, а певец неожиданно громко запел слова, от которых покраснели даже мои уши. Захар вдруг с интересом уставился на меня.

– «Ты хулиганка, но только в юбке. И без юбки ты хулиганка…», - доносилось из колонки (TARAS – Тебя нежно грубо, - прим.автора).

Я застыла, почувствовав себя неуютно, а когда исполнитель запел слова из припева, от смущения мне вообще хотелось залезть под кровать. Как такое можно петь вслух?! Захар сидел, прищурившись и насмешливо мне улыбался.

– Давай Моргенштерна, - заявил Егор Эстелле, отвернувшись от меня. – Выключай эти сопли.

– У меня нету, - отрезала она. – У кого-нибудь еще спроси.

– У кого? Может у Агафоновой? Есть у тебя Моргенштерн? – с издевкой спросил Егор, хитро осклабившись.

Нет, ну что он ко мне пристал? Я суетливо пыталась вспомнить кто это, но тщетно.

– Ну что, играешь на органе Моргенштерна?

– Какой век? Германия? – Со стыдом поняла, что такого композитора не знаю.

– Чего? – моргнул он, а Захар заливисто засмеялся, пытаясь удержаться на кровати. Остальные тут же присоединились.

– Баха и Моцарта наизусть знаю, - пробормотала я. – А о таком даже не слышала. Какая самая известная токката?

Лучше бы я молчала! Нужно взять себе за правило, подумать десять раз, прежде чем говорить в их кругу! Но я действительно по своей наивности подумала, что это великий композитор, уж слишком его имя величественно звучит. Да и ведь он спросил, играю ли я его…

Уши заложило от окружающего гомерического смеха.

Позже, проклинала себя за свою наивность. Ей Богу, как будто правда с глуши приехала.

– Ты сейчас серьезно? – отдышавшись от хохота, спросил Егор и вдруг подошел ко мне.

Я внутренне подобралась и молчала, не зная, что ответить и как вообще вести себя в этой ситуации. Все повернулись к нам, с интересом ожидая продолжения.

– Чего молчишь? Ты откуда вообще прикатила такая блаженная? – напирал Егор. В его голосе мне чудилась агрессия.

– Остынь, ты чего завелся?
– Захар выставил руку, не давая тому приблизиться ко мне.

– Да она издевается, - протянула Анжела. – Типа вся такая умная. Бах и Моцарт, е-мае.

Мне было больно и обидно слышать этот развязный сленг снисходительным тоном рядом с ТАКИМИ именами. Но, естественно, я молчала, мысленно извинившись у гениев, что не встала в их защиту. Урок только что был усвоен, а мне действительно было страшновато. Догадывалась, что агрессивные подростки способны на многое.

Я не очень понимала, почему на меня так напирали. Неужели я так неприятно выделялась и раздражала?

– Ты издеваешься? – вдруг спросил меня Захар довольно миролюбивым голосом.

– Н-нет, конечно нет, - помотала я головой.

– Ну вот видите? – развел он руками. – Она не специально.

– А ты чего так за нее рвешься? – прищурилась Эстелла. – Влюбился что ли?

– Ой, ну что вы все только о любви, - зевая от скуки, прокомментировала Даша.

Краска снова бросилась мне в лицо, но парень был сама невозмутимость.

– Еще нет, но кто знает… - загадочно ответил он и подмигнул мне.

– Пфф, - обиженно надула губы Эстелла и уткнулась в телефон, выбирая музыку. Откуда у них у всех телефоны? Мы же сдаем их.

Безусловно, я начинала завидовать его выдержке и уверенности. Как? Ну как он может шутить такими вещами и чувствовать себя при этом расслабленно? И никто при этом не смеется. Егор отвернулся и заспорил о чем-то с Ирой. Все потеряли ко мне интерес.

Я молчала, робко поглядывая на Захара, но он больше не обращал на меня ни малейшего внимания.

Когда дождь кончился, и они уходили, я все-таки тихо шепнула «спасибо», практически себе под нос, думая что он не услышит. Но он услышал и вдруг повернулся ко мне.

– С тебя котлета на ужине.

В благодарность я готова была отдать весь ужин, и хоть всю неделю, а то и смену. Еще никто не вставал на мою защиту. Собственно, меня никто и не обижал, но все же.

Этот эпизод дал зыбкое ощущение защиты, сам того не ведая, Захар подарил мне надежду.

В тот же вечер за ужином в столовой, я подошла к столу, за которым он сидел еще с тремя парнями, со своей тарелкой, стараясь не глядеть на ироничные лица окружающих.